Сергей Гайдуков - Ядерный будильник

Карина не знала его биографии, как не знал её и Мамонт. Вообще, все части биографии Алексея, с разделами «до полковника Фоменко» и «после полковника Фоменко», были известны разве что ему самому да Дюку. Впрочем, и это сейчас было неважно.

— Я понял, понял, — торопливо проговорил Алексей. — Я всё сделаю… Я с ней разберусь. Завтра. Хорошо?

— Нет, не хорошо, — Мамонт взялся за лацканы пиджака и сжат их, как будто хотел разодрать пиджак на части. — Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Знаешь такую поговорку?

— Сегодня? Но сегодня же…

— Вот именно. Раз тебя пускают в такие серьёзные дела, то у тебя всё должно быть чисто. Никаких болтливых девок. Сейчас поедем и все сделаем. Я лично прослежу, как ты все сделаешь.

— Сейчас? Но… Как…

— Пацан, — презрительно бросил Мамонт, открыл дверцу джипа и подтолкнул Алексея внутрь. — Что бы ты без меня делал… Я уже все про неё узнал — где живёт, когда уходит на работу. Сейчас половина седьмого, она выходит из дома в полвосьмого. Тут мы её и прищучим. Понял? — он подбадривающе толкнул Алексея в плечо. — Хоть девку-то пристрелить сам сможешь?

— А то, — мрачно сказал Алексей.

— Обязательно в башку стреляй, потому что, если в сердце будешь целить, пуля может в сиське застрять. Бабы, они такие. Вечно все стараются испортить. Понял?

— Понял…

— Точно в башку. И никаких тебе разговоров.

В условленном месте Бондарева и Марата ждали. Из чёрного корейского микроавтобуса выпрыгнул тот немолодой мужчина, с которым Бондарев совершил первый визит на склад и которого Бондарев за глаза назвал «бухгалтером».

Он поздоровался с Бондаревым и Маратом, сказал какие-то необязательные слова о погоде, посмотрел на часы и перешёл к делу. Пока он говорил, за его спиной из микроавтобуса на Бондарева посматривали двое громил полутяжёлого веса.

— Чтобы потом не возникло никаких недоразумений, — быстро говорил «бухгалтер». — Ещё раз напомню, что для участия в торгах вы вносите залог в двести тысяч долларов… Если вы выигрываете торги, то сумма должна быть внесена полностью в течение 48 часов. Если это требование не исполняется, то товар переходит к другому покупателю, а залог остаётся у нас.

— Это разумно, — сказал Бондарев, покачивая кейсом «Данхилл» с двумястами тысячами долларов. Марат стоял за его спиной молчаливой и неподвижной тенью.

— Вам придётся пересесть в нашу машину, — продолжал «бухгалтер». — А ваш «Мерседес» мои люди отведут на стоянку, где он будет в полной сохранности.

Бондарев согласился.

— Я также напомню, что вам придётся завязать глаза… По понятным причинам.

Бондарев и это признал разумным.

— Это, — «бухгалтер» посмотрел на Марата, — ваш телохранитель?

— Я предпочитаю называть его «ассистент», — улыбнулся Бондарев. — Будет разумно, если он проследует со мной.

— Конечно, но в таком случае я должен попросить вас оставить здесь все ваше оружие. Это требование ко всем участникам аукциона, там будет наша собственная охрана, и мы гарантируем вам полную безопасность.

Бондарев посмотрел на Марата, и тот молча расстегнул пиджак, потом аккуратно снял с себя портупею вместе с пистолетом и оставил все это в «Мерседесе».

— А я сегодня налегке, — сказал Бондарев. «Бухгалтер» кивнул:

— Да, но всё же мы проверим… На всякий случай.

— Ради бога, — сказал Бондарев, забираясь в микроавтобус и поднимая руки для обыска. Была определённая ирония в том, что когда-то четверо недобросовестных сотрудников Фирмы уже обыскивали его, ничего не нашли и тем не менее трое из них умерли ещё до появления «бухгалтера» с его людьми.

Однако «бухгалтер» не производил впечатления человека, который не способен учиться на чужих ошибках.

Когда микроавтобус тронулся с места, одновременно — как знал Бондарев — пришли в движение силы наружного наблюдения Конторы: мини-вертолёт, две машины, три мотоциклиста и наблюдатели на крышах ближайших многоэтажек.

Потом ему и Марату завязали глаза. Бондарев чувствовал, как пугающе быстро колотится кровь в висках, и вместо чёрной давящей повязки представил перед глазами гарантированно успокоительную картину: Ксеня в короткой вельветовой юбке выгуливает далматинца. Бондарев видел это сегодня утром. Ксеня помахала ему рукой, хотела подойти и что-то сказать, но Бондарев слишком торопился. Он всегда торопился, иногда опаздывая на самом деле, иногда симулируя спешку, а на самом деле боясь каждой лишней минуты, проведённой рядом с Ксеней. Бондарев знал, что если количество этих минут дойдёт до какой-то критической массы…