Владимир Вера - Леди GUN

Борис, задав еще пару вопросов, догадался, в чем дело. Дальнейший разговор с парнем был бесполезен.

– Ладно, и на том спасибо… – напоследок рявкнул он и отключил свой телефон. Итак… Парк. По требованию постового гаишника на Крещатике Борис не остановился – мент хотел прихватить его за превышение скорости. И тогда вслед за его бордовым «Шевроле» помчались две машины Госавтоинспекции, заревели сирены.

В довершение к букету нарушений, Борис погнал свой «Шевроле» по пешеходной улице. Знак «Движение запрещено» он бы и рад был заметить, но безнадежная ситуация погасила в нем ту самую малость, что в нем была и что называлась законопослушностью. Он не смотрел в зеркало заднего вида, его глаза смотрели только вперед… Менты же вошли во вкус погони – впереди был тупик в виде целого ряда каменных кувшинов с цветами, там они и рассчитывали заарканить фирмача.

«Верховная рада. Главный вход в Мариинский парк…» – обрадовался Борис. Автомобиль, невзирая на дорожные барьеры в виде клумб и «лежачих полицейских», двигался напролом и уже мчался по центральной аллее к дворцу – церемониальной резиденции президента Украины…

Дворцовая площадь! Лена! Он увидел ее, падающую на землю… Если б Борис знал в тот момент, что Лена всего– навсего споткнулась, отлетел каблук… Но в то мгновение он проклял белый свет, посчитал, что снова опоздал… Сутулый и в этот раз опередил его… Где… Где он? Откуда он стрелял? Борис рыскал глазами, словно проголодавшийся лев на охоте. И нашел.

Белая неказистая «Таврия», припаркованная по соседству с каким-то баром. «Таврия»… Он не видел ничего больше и ничего не слышал, все сосредоточилось в этом ориентире – белая «Таврия»… Борис шел на таран. За ним мчались желтые машины с полосками и леденящим душу и сердце автолюбителя трафаретом ГАИ.

Столь неожиданный поворот поднял Крюка из-за столика. Сдали нервы. Родионова еще не находилась в радиусе поражения. «Что там с ней случилось, чего она упала? Чертова сука…»

«Шевроле» на полном ходу врезался в задний бампер «Таврии». Удар оказался настолько сильным, что «Таврия», подпрыгнув на полметра, влетела на железный заборчик, огораживающий площадку с забрендированными пивными логотипами «грибами» и усыпала ее градом битого стекла.

Немногочисленные посетители бара – даже в такую рань здесь уже было человека четыре – вскочили со своих стульев. Посетители забегаловки переглядывались, пытаясь угадать друг в друге пострадавшего владельца «Таврии». Сутулый человек стал вдруг объектом пристального внимания молодой парочки, опознавшей в нем хозяина машины.

Люди ужаснулись, когда из «Шевроле» вылез виновник столкновения и заорал как бешеный:

– Я тебя убью, Сутулый!

Похоже, авария произошла неспроста. Так подумали все, кто здесь был. Все с интересом уставились на происходящее. Гаишники пытались задержать очумевшего владельца иномарки – тот яростно сопротивлялся. Глядя вслед убегающему от своей разбитой машины и потасовки с участием милиции сгорбленному мужичку, все вдруг подумали, что сочувствие к потерпевшему вряд ли уместно. К тому же в деньгах виновник аварии пострадал неизмеримо больше – попробуй отремонтируй «Шевроле».

Тем временем Борис отбился от ментов и помчался за убегающим Крюком.

– Убью! – в бешенстве кричал он.

Палач Бейсика был в панике, он на бегу нажал на кнопку пульта, он сделал это на авось. На аллее рвануло. Это был взрыв потрясающей силы. Борис рухнул на землю. Нет, не от ударной волны. Гнавшийся за ним гаишник подставил подножку. Гнаться за кем-то, когда гонятся за тобой, – занятие не из простых. Бориса скрутили.

– Ушел… – зарыдал он, барабаня кулаками по земле, – ушел Сутулый…

Крюк нырнул в метро и исчез в людской массе. Он бы отвалил треть своего гонорара тому, кто бы сообщил ему сейчас, что объект ликвидирован. Не могла же его гениальная идея так глупо провалиться…

На месте лавочки, где сидел Андрей, осталась лишь глубокая воронка. Куски раздолбанного асфальта, доски и ветки каштанов, тысячи осколков битого стекла ларьков рассыпались по аллее. Ударной волной вышибло входную дверцу в дополнительный кассовый пункт театра кукол.

Телохранители Родионовой поднялись с земли, инстинкт самосохранения заставил их забыть, что они крутые парни. Они осторожно подняли глаза и вскочили на ноги. Но тут же опустили глаза вновь, им стало стыдно – Матушка все это время стояла во весь рост не шелохнувшись. Елена добежала до того места, где только что видела своего сына.