Александр Тамоников - Блокпост под Идлибом

— Так, сейчас, минуту.

— А чего минуту? — воскликнул Басмач. — Я проведу и все покажу! Чаще меня никто на посту не был. Я знаю все тропы, ведущие к нему. Где бандиты засели, мне тоже известно.

— А это откуда? — спросил вождь и удивленно посмотрел на него.

— Это мое дело.

— Отвечай!

— Ходил к посту, когда обстрел начался.

— С ума сошел? Тебя же могли убить!

— Но не убили же.

— На тебя никакой управы нет. Придется тобой заняться серьезно. — Вождь тут же сменил гнев на милость, указал пальцем на Сахима-младшего и заявил: — Вот вам и проводник, господин офицер.

Авилов, слышавший перепалку вождя и пацаненка, кивнул и проговорил:

— Ну что ж. Раз этот парень такой шустрый, то пусть он и будет проводником. Давай, Басмач, в машину.

Но Акрам отказался.

— Нет! — заявил он. — Я оттуда мало что увижу. Мы по-другому сделаем. Я побегу в балку, а вы езжайте за мной. Перед выходом к посту я залезу в машину и все объясню.

— Как в фильме, ей-богу!

— В каком фильме? — тут же спросил Басмач.

— «На войне как на войне». Смотрел?

— Нет, такой не смотрел. Потом обязательно погляжу. Так я побежал?

— Подожди. По какой улице поедем?

— Вы езжайте за мной. Я вас сам выведу. Не волнуйтесь, в проулок, где не сможете проехать, не попадете. Я же понимаю.

— А если оторвемся от тебя? Застрянем где-то?

Сахим достал из-за пазухи радиостанцию, показал ее подполковнику и похвастался:

— Вот чего у меня есть! Оторветесь, вызывайте. Мол, Басмач, отзовись!

— А это откуда?

— Командир взвода дал. Мы с ним приятели. Только просьбу одну можно?

— Ну, давай.

Пока колонна перестраивалась, Авилов мог уделить парню несколько секунд.

— Как окажемся на посту да отгоним боевиков, вы мне разрешите осмотреть ваш броневик?

— Это все?

— Да.

— Значит, когда мы с тобой отгоним боевиков?

— Конечно!

— Посмотришь. Давай, мы готовы. Беги вперед да старайся, чтобы мы не потеряли тебя из виду.

Парень бросился в ближний переулок. Он был не особо широк, но «Тигры» все же прошли по нему, прижимаясь к дувалам.

Акрам отлично знал местность. Он двумя проулками вывел колонну «Тигров» к спуску в балку. Выглядела она непроходимой, но парень уверенно махнул рукой — мол, за мной! — и нырнул в кустарник.

«Тигры» легко давили эти заросли, уверенно шли по балке следом за мальчишкой.

Авилов отдал приказ быть в готовности вступить в бой. Офицеры поднялись к пулеметам, высунули стволы автоматов из окон-бойниц.

Подполковник уже понял, что скоро выход из балки, а там позиции боевиков. Значит, парня надо сажать в машину.

Но тут вдруг из кустов на тропу вышел бандит с автоматом. Раздалась очередь, и Басмач упал в кусты.

— Огонь! — выкрикнул Авилов.

Боевик, вышедший на тропу, тут же получил пулю в череп, и все в этой жизни для него кончилось.

Пулеметы и автоматы били по позициям боевиков, расположенным справа и слева от тропы. Там раздались крики, вопли. Кому-то удалось убежать. Но таковых счастливчиков было совсем немного. Остальные боевики были уничтожены.

Авилов вспомнил о парне.

«Вот черт, надо же так! Сами прошли, а паренька загубили», — подумал он.

Водитель «Тигра» капитан Касатко словно читал мысли командира.

— А может, живой он, Басмач этот? Вдруг «дух» только подранил его? — проговорил офицер.

Командир группы тут же принял решение и вызвал на связь старшего третьего «Тигра» капитана Краева:

— Одиннадцатый, ответь!

— Отвечаю!

— Нас вел паренек.

— В курсе.

— Его либо подранили, либо еще хуже. Ты сейчас где?

— В десяти метрах от подъема к вам.

— Пошли в кусты офицера. Парень должен быть справа от вас, где-то в пяти метрах назад. Посмотрите, что с ним. Тело, если погиб, доставить в машину.

— Жалко мальца. Я понял. Двенадцатый сейчас пойдет.

Старший лейтенант Ивазов вышел на тропу, теперь уже дорогу, через заднюю дверь. Он тут же увидел шевеление в кустах и подошел туда.

На траве сидел паренек. Он ругался, тужился, пытался разорвать упаковку натовского санитарного пакета.

— Ты живой! — воскликнул Ивазов.

Акрам посмотрел на офицера и спросил:

— А вы кто?

— Я из группы спецназа.

— Ага! Живой, чего мне будет?

— Кровь на рукаве.

— Ерунда, пуля кожу задела. Рана неглубокая, но большая. Вот хочу перевязаться, но не могу этот проклятый американский пакет порвать.

— Он не американский, а французский.

— Какая разница? Все они заодно, против нас и вас.