Александр Тамоников - Блокпост под Идлибом

Вот и сейчас вождь сидел на топчане в тени старой акации и занимался резьбой по дереву. Он любил это дело. Оно у него отлично получалось. Внутри дома все стены были увешаны его поделками. В основном это были какие-то традиционные узоры. Абу Муржан специально привозил из Хомса кленовые доски. Туда они доставлялись откуда-то из Европы.

Калитка в невысоком дувале была открыта, но Самолов не пошел напрямую во двор, окликнул вождя с улицы:

— Господин Муржан!..

Вождь снял специальные рабочие очки и заявил:

— Господин офицер! Признаюсь, не ожидал. Случилось что?

— Если бы случилось, вождь, то ты сначала услышал бы выстрелы.

— Ну да, а что ты стоишь там? Проходи. Для таких гостей двери моего дома всегда открыты.

Самолов шагнул во двор, прошел до топчана, присел рядом с вождем.

Тот убрал доску, набор стамесок, снял фартук, сбросил мелкую стружку и спросил:

— Чаю?..

— Можно.

— Карам! — крикнул Муржан в тыловую дверь дома.

Во двор вышла супруга вождя. Свое лицо она прикрыла заранее.

— Что, Абу?

— Карам, у нас дорогой гость. Принеси нам чаю.

— Салам алейкум, господин офицер! — поприветствовала женщина Самолова.

Это не принято на Востоке. Но у любого правила есть исключения.

— Салам!

Женщина принесла поднос с чайником, пиалами, конфетницей, пепельницей.

Вождь достал пачку сигарет, зажигалку, бросил рядом с подносом и предложил гостю:

— Кури, если хочешь.

— У меня свои.

— Дело хозяйское.

Вождь разлил по пиалам ароматный чай.

Старший лейтенант прикурил сигарету, сделал глоток и сказал:

— Я хотел спросить, вождь.

— Да?

— У тебя связь с разведгруппой предусмотрена?

— Только на удалении не более километра. У нас нет спутниковых аппаратов и армейских радиостанций, а портативные, которые больше используют водители машин, дальше не берут. Сотовая связь за холмами работает плохо. Здесь говорить можно, на плато уже помехи. Как дальше, не знаю.

— Наверное, это потому, что холмы закрывают передатчики.

— Наверное. Почему ты спросил об этом?

— Хотел узнать, как там ваши разведчики, особенно Басмач… Акрам.

— За мальчишку переживаешь?

— И за него, и за мужчин.

— Но больше за парня, так?

— Да. Не хотелось бы, чтобы он стал жертвой этой войны.

— Акрам — парень шустрый и умный, среди сверстников лидер. Он тянется к учебе, а еще больше — к технике.

Самолов улыбнулся и сказал:

— Да, этого у него не отнять. Кстати, как ты думаешь, вождь, не отправить ли его в Россию?

— В Россию? — удивился Муржан. — Да ему только двенадцать лет. Для вашей страны он даже не юноша. Чего ему там делать?

— Я имею в виду суворовское училище. Для него он вполне подойдет.

— Училище? Это потом в военное заведение надо поступать?

— Нет, как сам выберет. Сможет и в гражданский вуз пойти.

— Нет, нам был бы нужен именно офицер, обучившийся в России. А что, это возможно? Я имею в виду пристроить его в ваше училище?

— Да, можно решить вопрос. Если отец не будет против.

Вождь задумался ненадолго, потом проговорил:

— Не знаю, как Карим воспримет разлуку с сыном. Они же вдвоем живут. Хотя Карим еще не стар. На него заглядывается одна наша девушка. Правда, Карим делает вид, будто не замечает ее, но все знают, что она ему нравится. Да и не должен дом быть без хозяйки. Я думаю, что Карим обходит эту девушку именно из-за сына. Боится, что Акрам осудит его. Да так оно, наверное, и будет. А если парень уедет!.. Хорошая идея, офицер.

— Ты пока ничего не говори Сахиму. Сперва я все точно узнаю у своего начальства. Потом решите, отпускать парня или нет.

— Хоп. Договорились. Из Акрама выйдет хороший офицер. А может, и вождь.

— Но им должен стать твой… — Самолов недоговорил.

Он понял, что сказал то, что не должен был. Сын вождя, восемнадцатилетний Наби, погиб полгода назад.

— Извини, вождь, как-то из головы вылетело.

— Не надо. Твоей вины в том, что мы допустили в стране войну, нет.

— И все равно.

— Поэтому новый вождь, как придет время, будет избран нашими старейшинами. Почему не Акрам? Образованный, умный, да еще и офицер!

— Я сообщу тебе о результатах переговоров с командованием.

— Хорошо. Сообщи, а я поговорю с Каримом.

Старший лейтенант допил чай и сказал:

— Спасибо. Прекрасный напиток.

— У каждой нашей семьи свой рецепт. Чай мы любим.

— Да, это я уже заметил. Вы пьете его ведрами. Хотя у нас чай тоже очень уважают. Даже поговорка об этом есть.

— Какая?