Александр Тамоников - Блокпост под Идлибом

Надо будет поделить деньги и уговорить Чали покинуть страну. Возможность переезда в Турцию у нас имеется. А там можно будет устроить Чали несчастный случай. Где-нибудь в отеле. Бывший полевой командир обкололся наркотиками и выпрыгнул из окна. Тогда все три миллиона останутся у меня, шейха Ибрагима Эль-Мариса.

До этого надо только тихо вывезти в Турцию семью. Наложниц оставить. Я себе других заведу.

В этом случае у американцев не будет претензий. Да и у руководителей нашей организации не возникнет никаких подозрений в том, что формирование Чали было попросту подставлено.

А то, что я ушел, тоже объяснимо. Ресурсы исчерпаны. Вот я и отправился в неизвестном направлении, чтобы набрать новые формирования для продолжения войны, теперь уже партизанской».

Чем больше чаю с наркотиками выпивал Эль-Марис, тем бредовее становились его мысли. Осторожность сменилась чрезмерной уверенностью в своих силах. То, чего он боялся полчаса назад, сейчас страшным уже не казалось. Наркотик делал свое дело.

В конце концов, шейх и сам не заметил, как уснул на топчане. Служанка-наложница, следившая за хозяином, быстро укрыла его простыней.

В это самое время полковник Тенди сидел в машине рядом с водителем. Он повернулся к своему помощнику и обсуждал с ним план ликвидации всех главарей банды, которые будут задействованы в захвате российских военных полицейских, в том числе и шейха Ибрагима Эль-Мариса. Полковник нисколько не сомневался в благополучном исходе боя. Он был уверен в том, что с теми силами, которые имелись у Чали, не решить задачу просто невозможно.

При этом мистер Тенди не учитывал лишь одно обстоятельство — силу русского духа. Такую же ошибку допускали многие великие завоеватели, которые пытались уничтожить Россию и в итоге были разбиты.

Американец мыслил по-своему. Любой их взвод в такой ситуации обязательно сдался бы в надежде на милость победителя. Поэтому полковник Тенди совершил роковую ошибку. Он просто не знал русской пословицы насчет шкуры неубитого медведя. Полковник же разделил ее еще до начала провокации.

Вечером, 15 августа, наблюдатель на вышке доложил Самолову о подходе к посту со стороны селения Эль-Саур четырех местных жителей.

— Оружие?.. — спросил старший лейтенант.

— У троих автоматы, — ответил наблюдатель. — А четвертый — тот самый пацан, который лечился у нас.

— Басмач?

— Он.

— Какие-нибудь сигналы эти люди подают?

— Показывают на плечи, вроде как на погоны, и вверх. По-моему, это означает, что они хотят видеть командира.

— Хорошо, продолжай наблюдать. Я подойду к ним.

Ужин уже прошел, стемнело. Бойцы, свободные от несения службы, отдыхали или занимались своими делами.

Заметно похолодало. В августе ночью обычно держалась температура градусов в пятнадцать, но сегодня дул северный ветер. Он-то и принес прохладу.

Самолов натянул на себя куртку.

Связист взглянул на него и сказал:

— Товарищ старший лейтенант, через полчаса сеанс связи с базой.

— Я помню, сержант. Если комбат вызовет на связь раньше, скажи как есть. Я встречаюсь с местными. В общем, объяснишь ему обстановку, а к двадцати одному часу я буду.

Самолов вышел из здания блокпоста и отправился к тыловому проходу. За колючим кустом стояли Акрам, улыбающийся во весь рот, и трое взрослых мужчин.

Один из них вышел вперед и сказал:

— Салам, господин офицер.

— Салам. Кто вы? Что привело вас на пост?

— Вождь говорил тебе о разведке Шагаса?

Самолов кивнул и подтвердил:

— Да, говорил. А вы, значит, и есть та самая разведка?

— Да. Я Рахан Банди, старший. Вождь приказал нам зайти на пост и предупредить вас, что мы пойдем по зоне ответственности.

— Разумно. Хорошо. А паренька зачем взяли? Ведь до Шагаса не так уж и близко, тридцать километров.

Тут голос подал Акрам:

— Дядя Саша, что такое для меня тридцать километров?

— Это в одну сторону, Акрам.

— Я такой же воин, как и другие.

Мужчины заулыбались.

— К Шагасу вы должны выйти часам к четырем, если, конечно, ничего не случится, — проговорил Самолов. — Надеюсь, у вас есть реальная возможность войти в поселок, где сидят боевики.

— Иначе мы не пошли бы к Шагасу, — сказал Банди.

— Хоп. Если есть, хорошо. Вы вправе поступать так, как хотите. — Самолов на мгновение задумался, затем спросил: — А путь ваш лежит не мимо Саханы?

— Нет, деревня останется в стороне. Мы, конечно, могли бы заглянуть туда, но тогда не успеем выйти к Шагасу даже к рассвету. Тебя что-то интересует в Сахане?