Андрей Константинов - Мент

— Как жизнь, Магомед? — спросил Тихорецкий. — Как дела?

— Нормально, Павел, — суховато ответил Джабраилов. Он гадал: зачем вдруг понадобился партнеру в неурочный день?

— Это хорошо, дружище. Дело мы с тобой крепко поставили, теперь только раскручиваться, расти, расширяться. Так?

— Так, — односложно ответил дагестанец.

— А ты чего такой вялый сегодня? — сказал полковник. — Проблемы?

— Да нет никаких проблем… давление поднимается, Павел. Возраст.

— Брось! Возраст, понимаешь ли… Мы с тобой еще кобели хоть куда! Вон, смотри, сидят две лапочки. Тебе какую — светленькую? А?

Полковник засмеялся, налил себе еще водки из пузатого графинчика. Выпил, выдохнул и закусил селедочкой.

— Хорошая селедка… Ну ладно, я тебя вот зачем пригласил, дружище: хочу, понимаешь ли, дом купить. Продает один деятель ха-а-роший домище на берегу Финского залива, под Выборгом. Рыбалка там, лес и… все такое.

Магомед кивал, не особенно вслушиваясь в слова Тихорецкого. Он думал, что ему-то как раз придется продать свой дом. Дом, в котором он рассчитывал провести старость.

— …Но дорого, черт! — продолжал Тихорецкий. — Камин, гараж, баня… все такое, но дорого. Вот и хочу у тебя спросить в долг немного.

— В долг?

— Да мне немного и нужно, Магомед. Всего тысяч пятнадцать, ну — двадцать… Удержишь с последующих выплат. Лады?

Джабраилов смотрел в лицо Павла Сергеевича остановившимся взглядом. Просьба Тихорецкого звучала странно, но еще неделю назад Магомед сказал бы: в чем вопрос, Павел? Без проблем. Сколько надо — столько одолжу… События прошлой пятницы изменили все круто и необратимо.

— Так как, Магомед, выручишь? — спросил Тихорецкий, рассеянно глядя по сторонам.

— Понимаешь, Павел… у меня нет сейчас денег.

— У тебя нет? — удивленно спросил полковник. Каждое слово он выговорил отдельно. У тебя. Нет? И рассмеялся. — Ну, Магомед! У тебя? — Нет сраных двадцати тысяч баксов? Или жалко стало?

— Извини, Павел Сергеич, — сказал Джабраилов. — Так сложилось, что сейчас никак не могу.

— Что-то случилось, дружище? — озабоченно произнес полковник. Теперь он не вертел головой, не разглядывал молодых девиц в коротких юбочках, а внимательно смотрел на своего собеседника.

— Нет, Павел, все в порядке. Просто… просто пришлось дать в долг одному земляку.

— Ага, понимаю, — сказал полковник. — Землячок лысенький такой, да?

Джабраилов быстро вскинул глаза на Тихорецкого. Полковник смотрел с прищуром, жестко, внимательно. Над столиком висела тишина. Напряженная и плотная.

— Ну, что молчишь, Магомед? Сколько дал землячку лысому? А?

— Откуда знаешь? — спросил Джабраилов тихо.

Тихорецкий закурил, прикусил фильтр сигареты и только после этого ответил:

— Я опер, Магомед. Я старый опер. А дело твое и мое — наше дело! — берегу. Ситуацию вокруг него постоянно контролирую. А ты… что же ты творишь, дружище?

Последние слова полковник Тихорецкий произнес даже с какой-то внутренней болью, с укором. Он выдохнул дым, налил водки себе, налил вина Магомеду.

— Давай выпьем и — расскажешь все, как было.

На этот раз Джабраилов выпил до дна. Внезапно он почувствовал какое-то облегчение. Он был сильный человек, не привык плакаться. Но даже у очень сильного человека бывает предел. Для Магомеда Джабраилова он, видимо, наступил.

Он выпил до дна, закурил и рассказал Павлу Сергеевичу все. Тихорецкий слушал, кивал, иногда задавал уточняющие вопросы. После того как дагестанец закончил свой мрачный рассказ, некоторое время сидели молча. Звучал только голос Пугачевой из магнитофона.

— Почему ты не связался со мной сразу, дружище? — спросил Тихорецкий.

Магомед пожал плечами, ничего не ответил.

— Понятно… Ты, значит, решил, что подлый мент втравил тебя в блудняк и бросил на хер одного, когда запахло жареным. Так решил, Магомед? А? Что молчишь-то?

— Да, — ответил Джабраилов, глядя прямо в глаза полковнику. — Да, Павел, я так думал. Извини.

— О-хо-хо… Спасибо, Магомед, здорово ты меня оценил. Высоко, — сказал Павел Сергеич и покачал головой. Лицо полковника покраснело. То ли от водки, то ли от обиды. Джабраилов отвел глаза.

— Извини, — повторил он. — Я думал…

— Если бы ты думал, то сразу позвонил бы мне… Ладно! Разберемся с этими уродами… деньги вернем. Бумага у тебя есть?

Джабраилов кивнул, взял с пола шикарный дипломат и достал лист бумаги. Из внутреннего кармана пиджака вытащил паркер.

— Пиши, — сказал полковник.