Андрей Константинов - Мент

Спустя некоторое время после выхода из ПКТ у Сашки состоялся разговор с опером.

— Ну, ты, Зверев, зла-то на меня не держи, — сказал Олег Павлович. — У меня к тебе претензий нет… просто — так было надо.

— Кому это было надо?

— Да вашим, питерским. Филатов-то с горпрокуратуры зря, что ль, приезжал?

Зверев пожал плечами, а опер спросил:

— Что там они от тебя хотели-то? Сашка подумал… прикинул, что кое-что лагерному оперу можно рассказать без потерь для себя. И даже с определенной выгодой. Он пожал плечами и ответил, что, мол, отбывая в тюрьме, организовал ремонт и окраску автомобилей, был в контакте с хозяином. Теперь прокуратура и бэхи копают под хозяина — добиваются от Зверева показаний. Вот отсюда и прессовка. Понятно?

— Понятно, — сказал опер. — Что ж ты сразу-то не сказал?

— А кто у меня спрашивал?

Таким образом опер, а от него кум и хозяин узнали, что, находясь в ШИЗО, а затем в ПКТ, Зверев прикрывал их коллегу. Корпоративные чувства есть у представителей любой профессии… У сотрудников ГУИН тоже.

В начале декабря девяносто пятого года завхоз 16-го отряда Зверев быстро шел по территории тринадцатой зоны. Мороз стоял — будь здоров, бодрил. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Зверев спешил, дел на день у него было намечено невпроворот. У завхоза отряда всегда дел невпроворот. Прошло без малого три года, как Зверев переступил порог зоны. Это было в конце февраля девяносто третьего… целую жизнь тому назад. Или, по крайней мере, половину жизни. У лагерной жизни свое течение времени, несопоставимое с вольным.

Зверев вышел на стадион, заваленный кучами снега. Зимой снег свозили сюда со всей зоны. И здесь же он уничтожался в крематории. Так зэки называли огромный черный куб с дымящейся трубой. Нижняя часть конструкции являлась топкой, в открытый верхний резервуар непрерывно закидывали снег. Два зэка внизу кормили топку дровами, четверо сверху — снегом. Талая вода стекала в систему канализации. Процесс шел непрерывно.

Мудро. А главное — экономично… Если снегопадов долго не было, топка затухала, и крематорий стоял скучный, закопченный.

За два с лишним года с момента поступления в зону Александр Зверев вырос из рядового зэка в завхозы. В лагере это крутая карьера! Завхоз отряда — первое лицо в отряде. А для зэка завхоз — все! Хорошие отношения с ним важнее, чем хорошие отношения с самим хозяином. Это как в армии: генерал, конечно, главнее старшины, но по жизни получается наоборот… Зверев за два года вырвался в завхозы, в лагерную элиту, в круг первых лиц. Левый рукав его аккуратно подогнанного ватника на законном основании украшал косяк — черный четырехугольник ткани с яркой рубленой надписью «Завхоз 16-го отряда», знак принадлежности к особой касте. Атрибут власти. Примерно то же самое, что персональный автомобиль и кабинет со смазливой секретаршей на воле. Сразу видно — начальник… Вот только на воле начальником можно стать по блату, по родственным связям, по воле случая, в конце концов. В зоне это исключено… Кладовщиком, поваром, библиотекарем — можно [25]. Но не завхозом.

Зверев прошел мимо здания столовой, в которую стекались группы зэков. Он посмотрел на часы и решил позавтракать: сразу не поешь, потом будешь бегать голодный до обеда. А если хорошо закрутишься, то и до ужина. Проверено. Сашка повернул обратно и зашел в столовую.

Внутри было тепло, много зелени в цветочных горшках на стенках. Зелень посреди суровой зимы радовала глаз. Зверев легко взбежал на второй этаж. Он взял шлемку, белого хлеба (тоже привилегия, белый положен только работягам — литейщикам и больным) у хлеборезки и подошел к раздаче. Завхозы и бригадиры по традиции в очередях не стояли, некогда.

— Привет, Костя, — сказал завхоз 16-го отряда, протягивая свою шлемку в окно раздачи. Мордастый Костя в грязноватом белом халате кивнул в ответ.

— А может, в очередь встанешь? — сказал кто-то сбоку.

Сашка повернул голову направо и увидел крепкого бородатого мужика. Смотрит с вызовом. Явно из новеньких: ватничек со склада, штаны тоже. Не обношенные кирзачи на ногах… Видать, из карантина.

— Спешу я, земляк, — ответил Сашка. Новенький, подумал он, порядков здешних еще не знает.

Бородатый кивнул головой на очередь за спиной:

— Они тоже спешат. Да и у меня восемь человек за столом этот бачок ждут.

Костя-раздатчик уже наполнил шлемку кашей с тушенкой, протянул Звереву, но бородатый ловко перехватил ее и опрокинул себе в бачок. Вообще-то такое поведение было откровенной борзотой. Салага, без году неделя на зоне, а пытается тягаться с завхозом — определенно борзота. Костя удивленно посмотрел на пустую шлемку Зверева. Бородатый бросил ее на доску, закрепленную у раздаточного окна. Алюминиевая посудина противно забренчала.