Андрей Константинов - Адвокат

Виктор Палыч женился, взял фамилию жены и переехал в Пушкин, тихий пригород Ленинграда. Жена его была директором мебельного магазина. В этот магазин, кстати, приезжали за мебелью люди из разных городов. Почему-то здесь дефицитные гарнитуры появлялись намного чаще, чем во многих магазинах Ленинграда. Супруга Виктора Палыча прожила после свадьбы недолго, однажды ее нашли в собственном кабинете с остановившимся сердцем. На похоронах Виктор Палыч безутешно рыдал и клялся продолжить дело супруги. Он и в самом деле вскоре перешел работать в мебельный магазин, где за полтора года прошел путь от продавца до заместителя директора. Жил Виктор Палыч скромно и тихо и лишь в начале 1984 года почувствовал, что пришло время выходить из подполья.

…Виктор Палыч вынырнул из своих воспоминаний и сосредоточился на изучении личного дела Челищева. Перелистывая спрессованную казенным языком в сухую справку жизнь Сергея, Виктор Павлович пытался услышать много раз выручавший его голос интуиции… и не слышал ничего. Это и тревожило его, и разжигало любопытство. Антибиотик устало откинулся в кресле и в который раз начал анализировать складывающуюся ситуацию. Так он долго сидел совершенно неподвижно, и лишь подрагивающие веки свидетельствовали о том, что он не спит. Наконец он открыл глаза, потянулся и негромко пробормотал:

— Случайности… Совпадения… В ментовке бы в такое не поверили… И Бог с ними, с убогими.

С этими словами Антибиотик, вероятно, приняв окончательное решение, начал неторопливо переодеваться к ужину.

…Званый ужин прошел как нельзя лучше. В маленьком уютном ресторанчике на Охте Виктор Палыч, Сергей и Катя заняли отдельный кабинет, обстановка которого навевала ностальгические мысли о дореволюционном величии России. Кабачок назывался «У Степаныча», и прислуживал за ужином лично хозяин, давший заведению для названия свое отчество. Вернее, он не прислуживал, а курировал прислуживание, подгоняя двух вышколенных бесцветных официантов. Сергей вдруг вспомнил где-то читанное:

«Высший класс официанта заключается в том, чтобы его не было заметно». Официанты этому требованию соответствовали вполне, а вот Степаныч суетился, демонстрировал показное рвение, шустрил, пока Антибиотик, поморщившись, не сделал знак рукой. После этого и Степаныч, и официанты словно под землю провалились.

Как ни странно, оказалось, что скованнее всех за столом чувствовала себя Катерина. Она напряженно молчала, ела мало и быстро переводила взгляд с одного мужчины на другого, словно наблюдала за партией в пинг-понг.

Антибиотик же с Сергеем, наоборот, казались полностью расслабленными. После того как Катерина представила их друг другу и был поднят первый бокал за знакомство (пили обожаемую Виктором Палычем «Хванчкару»), у мужчин завязался оживленный разговор о винах и виноделии. Антибиотик оказался настоящим знатоком и ценителем, он говорил о винах взахлеб, знал лично многих знаменитых виноделов. Виктор Палыч ругал Горбачева и его антиалкогольную кампанию, приведшую, как сказал Виктор Палыч, к ужасным, необратимым последствиям…

— Вы, Сергей Александрович, не поверите, какой удар по национальному достоянию России был нанесен тогда! Виноградники элитные вырубали напрочь, да еще химикатами почву обрабатывали. Я знал одного замечательного винодела из Крыма, профессора Ковригу. Какой это был человек! В дело свое влюбленный, поэт виноделов, международный авторитет… Его опытную лабораторию закрыли, экспериментальные лозы повырубали. Он не выдержал и застрелился… И я не успел ничего сделать, казню себя за это до сих пор…

Антибиотик задумчиво вертел в руке хрустальный бокал, любуясь игрой света в красном вине. На его пальцах Сергей подметил шрамы, судя по всему — от сведенных татуировок-перстней. Челищев кивнул и поддержал тему:

— Дурость российская неистребима…

— О!… — Виктор Палыч грустно улыбнулся. — И вы туда же… Ах, Сергей Александрович, если бы вы знали, как часто у нас за дурость выдается холодный расчет… Ну, не будем о грустном в такой замечательный вечер… Вино должно веселить, а не навевать печали. Я, кстати, собираю веселые истории о вине и виноделии, и у меня довольно большая коллекция… Может, и вы мне что-нибудь в копилочку подбросите?

— С удовольствием, — рассмеялся Сергей. — Вы слышали, как археологи, раскапывая древнее царство Урарту, винный погреб обнаружили? А там амфоры с тысячелетним вином… Долго решали, пробовать или нет, потом решились все-таки… И чуть ли не вся экспедиция впала в какой-то полунаркотический транс, потому что там уже и не вино было и не коньяк, а какое-то странное желе…