Андрей Константинов - Адвокат

Очнулся Сергей, когда приехала вызванная Игорем врачиха-«похметолог» — из кооператива, останавливающего запои и снимающего последствия алкогольной интоксикации. Врачиха гладила Сергея по голове, переспрашивала что-то говорившего Игоря, вкатила Челищеву три укола и поставила капельницу в вену на руке… И тогда тиски в груди вдруг разжались, Сергей облегченно заплакал без слез и без всхлипов и провалился в спасительный глубокий черный сон…

Он спал почти двадцать часов, а когда проснулся, Игорь напоил его чаем, заставил съесть какие-то таблетки и предупредил, что водку пить Челищеву сейчас никак нельзя — после этих таблеток можно просто сдохнуть, а этой подлости Игорь Сергею никогда не простит…

Но Сергей уже «отошел», мысль о спиртном вызывала у него рвотные позывы и больше ничего, поэтому он только слабо улыбнулся Игорю и успокаивающе покивал головой.

А потом они пошли домой к Челищеву прибираться после поминок, а заодно обсудили проект надгробия, за которое Сергей уговорил Игоря взяться.

Уходя, Игорь внимательно посмотрел на Челищева и сказал:

— Очень тебя прошу, найди выход…

— Что-что? — не понял Сергей.

Игорь помялся и докончил:

— У тебя очень мощная энергия сидит внутри, Серега. Я же скульптор, я это чувствую. Она тебя прямо распирает всего, это на лице хорошо отражается, такие лица всегда лепить хочется. Если эта энергия направлена наружу куда-то, то человек такой может горы свернуть. Если она, как у тебя, внутри бьется, то может человека разрушить, сжечь… Тебе надо найти ей выход, дверь открыть… Только главное — найти верную дверь…

После того как Игорь ушел, Челищев долго сидел на кухне и курил, а потом взглянул в висевшее у мойки зеркало и чуть не вскрикнул; показалось, что смотрит на него из зеркала молодой Александр Владимирович, и точно так же падала ему на глаза рано поседевшая челка.

На седьмой день Челищеву, механически подбивавшему свою «бухгалтерию» в прокуратуре, позвонил Гоша Субботин и деловито сообщил:

— Серега, сегодня взяли одного парня с вашим «Филипсом». Давай, двигай в Смольнинское, его в тамошнем ИВС [3]маринуют.

Сергей вскочил, сгреб все бумаги в сейф и, напяливая на ходу куртку, ткнулся в двери начальника отдела. Дверь была заперта, чему Челищев совершенно не удивился. Быстро прикинув в уме возможные варианты, он рванул в приемную Прохоренко. Болтавшая с кем-то по телефону Воронина моментально скруглила разговор, положила трубку и молча уставилась на Сергея испуганными глазами трепетной лани… После ухода Челищева из ее квартиры в день, когда погибли его родители, между ним и Юлей не было произнесено ни слова. Челищеву не давала покоя мысль, что он трахался с этой роскошной телкой как раз тогда, когда убийца входил в его дом… Если бы он тогда поехал домой, если бы! Но, как говорил Андрей Румянцев, приятель и коллега Челищева:

«Если б у бабки были хрен да борода, то был бы уже дедка…» Нет, Челищев был далек от того, чтобы в чем-то обвинить Юлю, считая ее в определенном смысле человеком Божьим, в смысле — убогим и безответным, но разговаривать с ней и видеть ее ему было неприятно.

— Отцы в «бункере»? — сухо спросил Воронину Челищев, и она молча закивала в ответ, продолжая испуганно таращиться на него.

— Понятно, очередное рабочее совещание, ни сна ни отдыха, постоянно-непрерывно, углублять, расширять, мы все на страже… Вылезать будут, скажи моему, что я в Смольнинское поехал, объяснительную брать.

— Какую объяснительную? — пролепетала Юля.

— Просто объяснительную, он переспрашивать тебя не будет, — убежденно кинул через плечо, уже выходя из приемной, Сергей…

…Субботин ждал его у Смольнинского РУВД, нагло рассматривая проходящих мимо девушек. То, что он еще ни одну не остановил и не начал «клеить», свидетельствовало о его недолгом ожидании. Гоша, по его собственному выражению, был «похотлив, как карась», о чем всегда честно предупреждал свою очередную пассию, наивно думающую, что это такие «шутки ментовские». Разочарование всегда было горьким, Гоша говорил о себе чистую правду, а шутки у него были в основном «черные», непонятные гражданским лицам, не имеющим каждый день малоприятных дел с покойниками различной категории свежести…

— Ну, что? — не здороваясь, спросил Субботина Сергей.

Гоша, сморщившись, закурил и, похмыкивая, начал рассказывать…

— Пока все не очень понятно… Доблестный патруль ГАИ задержал сегодня утром в автомобиле ВАЗ-21083 цвета «мокрый асфальт» некоего гражданина Касатонова Михаила Ивановича, семидесятого года рождения, из Саранска. У гражданина Касатонова в машине была какая-то блядь и ваш магнитофон. Про магнитофон потом уже выяснили, а сначала — такое горе! — было выявлено полное отсутствие у Михаила Ивановича документов на машину и водительских прав и такое же полное, но присутствие вторичных признаков алкогольного опьянения, именуемых в просторечье похмельем… Откупиться гражданин Касатонов не мог, видимо, потому что всех денег при нем было — на пачку дешевых сигарет, вот его и начали обоснованно задерживать… Ну и потом уже красный магнитофон на заднем сиденье увидели (сержантик в наряде, видно, молодой попался, бдительный…). Ну и все. Как ни странно, Михаил Иванович был благополучно доставлен в камеру, где и сидит, по всей вероятности, сейчас…