Андрей Константинов - Специалист

— Все будет хорошо. Все у нас еще будет хорошо.

В эту минуту она искренне себе верила.

Ох, люблю я мелодраму!

Через неделю, 4 июля, пришло время Профи выписываться. Встретила его Зоя. Приехала на старенькой «двойке» и отвезла домой. К себе домой, в однокомнатную квартиру в Кировском районе. Садясь в «Жигули», Профи усмехнулся в бороду — он вспомнил «Сааб». Ехали молча. Было душно. Горячий тяжелый воздух втекал в опущенные стекла автомобиля.

«Может, хоть гроза будет», — подумал Сергей.

— Наверное, гроза будет, — сказала Зоя. Автомобиль медленно тащился в бесконечном потоке других машин. Вечно запруженный — пять рядов в каждую сторону! — проспект Славы был забит по всей своей длине. Двигались «короткими перебежками». В неподвижном воздухе висел физически ощутимый смог. Плотный, как гематома на трупе.

До Стачек добирались больше часа. Город, казалось, стал одной большой автомобильной пробкой. Температура в тени днем поднималась до тридцати. В пробках вязли «скорые», а количество сердечных приступов в эти дни выросло втрое.

В Зоиной квартире Профи встретила неожиданная прохлада, тишина, душ и холодное пиво в холодильнике. Почти рай.

— Сейчас я сделаю обед, — сказала она.

Пока Зоя занималась на кухне, Профи, накинув на голое тело новенький спортивный костюм (оказался в самый раз!), сходил к ближайшим ларькам на пустыре. За сигаретами. Кроме сигарет, он купил бутылку водки. Здесь же зашел за ларек, свернул бутылке голову и отхлебнул теплой дряни. Его чуть не вытошнило.

Он не думал, что Зоя видит все это из окна кухни. Просто сейчас ему нужно было выпить. «Алкоголик», — подумал он про себя.

Где— то далеко, на севере, громыхнуло. Спустя несколько секунд -еще. Зоя разглядела дальний белый просверк в небе. В двенадцати километрах от проспекта Стачек эту же молнию на севере наблюдал майор Андрей Петров.

Вернулся Сергей, и они сели обедать. Теплую ларечную водку Зоя приняла, как нечто естественное. К возвращению Сергея на столе уже стояли приборы, среди прочего — хрустальные рюмки.

Гроза приближалась стремительно. Потемнело небо, из выгоревшего, блекло-голубого, стало темным, потом черным. Ветер гнал по пустырю мусор. Влетал в окно, взметывая белыми пузырями занавеси. Хлопнула закрытая сквозняком Дверь кухни.

Молния ослепительно вспыхнула, кажется, прямо за окном. Ярко высветила глаза, многократно отразилась в старинном потемневшем зеркале. Оглушительный грохот ударил по ушам. И еще! И еще!

Хлынуло.

Сергей и Зоя сидели напротив друг друга, забравшись с ногами на широкий подоконник «сталинского» дома. Не переставая гремело, в полуметре от них отвесно падала сплошная стена воды. Так началась их совместная жизнь.

Петров встретил Профи в бане. Ну встретил и встретил — эка невидаль — мир-то тесен. Что уж говорить о пятимиллионном областном городке. Так — человеческий муравейник. Хотя знакомые могут не встретиться в Питере годами, бывает — десятилетиями. Даже если живут на соседних улицах. Дело, как говорится, случая.

Баня, кстати, место особенное. Там все равны: нагота уравнивает. Петров вспомнил, как самым удивительным образом меняются люди «стриженные под одну гребенку». Это было одно из самых неожиданных армейских впечатлений. В Калининград, где начиналась его служба, двадцать восемь призывников-ленинградцев везли почти трое суток. За это время все перезнакомились, примелькались «морды лица». Но когда в учебке, в карантине, всех переодели в форму, всех постригли «под ноль»… Андрей растерялся. Он не мог отличить одного своего «однополчанина» от другого. Потребовалось время, чтобы привыкнуть. Такова уравниловка формы, такова же уравниловка наготы.

С той армейской поры прошло много лет. У майора Петрова давно выработалось особое «оперативное» зрение. Сергея Круглова он видел всего трижды: раненого, в бинтах, в больничной пижаме. Видел на фотографиях, но там без бороды. И все же опознал в голом бородатом мужике «терпилу» из далекого уже милицейского прошлого.

Так что встреча была, вероятно, случайной… А те последствия, к которым она еще приведет, случайными уже не назовешь, ибо они были подготовлены всей цепочкой предыдущих событий.

Итак, бывший майор Петров сидел в будний обычный день в бане. Расслабленный парилкой, он с удовольствием потягивал пивко и приятно ощущал на теле свежую махровую простыню. Была вторая половина августа. Отстучало уже полтора месяца с того дня, как его вышвырнули из ментуры. Прошло уже шоковое равнодушие первых дней. Уже прошла и злость последующих. И обида прошла. Горечь осталась. Андрей Петров был сыскарь по жизни. Мент. А у него отобрали то, что было самым главным… Теперь это ясно.