Андрей Константинов - Специалист

Боец в эти сети не попал.

К концу июня стало ясно, что следствие топчется на месте. Работа продолжалась, но жизнь подкидывала новые дела, которые тоже требовали времени и сил. Пресса вспоминала о «гремовской бойне» все реже, а если вопросы о деле иногда и задавались на брифингах, руководители и ГУВД, и прокуратуры убедительно отвечали: «Имеются серьезные сдвиги. В интересах следствия мы не можем сейчас раскрывать оперативную информацию, но можно уверенно говорить о скором завершении дела».

А врать— то нехорошо!

Экипировка и содержимое сумки убитого в поселке Гремово сотрудника ГРУ Александра Карловича Берга наводило на определенные размышления. Помимо разобранной винтовки со снайперской системой ночного видения в сумке лежали микрофон направленного действия, инфракрасный бинокль, маска. Все, кроме бинокля, иностранного производства. В двадцати метрах от машины нашли выброшенный в канаву радиовзрыватель израильского производства. Ползунок переведен в положение «Р». Два пистолета, один, опять же, импортный. Два удостоверения… бронежилет… С таким снаряжением на пикник не ездят.

Следствием по делу об убийстве сотрудника ГРУ занималось ФСБ. Официально «дело Берга» никак не связывали с «делом Хайрамова». Это для обывателей. Версия о причастности Берга напрашивалась сама собой. Она прямо-таки лежала на поверхности. Руоповский капитан засек «шестерку» грушника на Комсомольской за пять минут до взрыва. В машине были двое. Лиц в темноте, конечно, не рассмотреть. Ехали медленно, можно предположить — проводили разведку.

Практическая деятельность разведки и контрразведки знает множество случаев поразительных совпадений, невероятных роковых комбинаций. Все так, однако…

Убийство офицера ГРУ — всегда чрезвычайное событие. Расследование по такого рода делам может иметь две различные цели. Одна — установление истины. Другая — сокрытие истины. Тут уж все зависит от мотивов заинтересованных лиц и организаций.

Следственная служба ФСБ проверяла все те же версии, что и РУОП. А также те, которые в компетенцию МВД не входят. Налицо было явное дублирование, распыление сил, но специфика взаимоотношений ведомств — штука тонкая. Только благодаря тому рабочему контакту, который сложился между Любушкиным и Петровым, потери удалось свести к минимуму.

Род деятельности майора Берга наложил отпечаток на весь ход следствия. Даже сотрудникам ФСБ было нелегко пробиваться сквозь ту оспу секретности, которую возвели вокруг убитого «коллеги». Если бы не это неявное, но реальное противодействие (как бы и не противодействие даже, а… сотрудничество!), следаки следственной службы имели все шансы выйти на след Котова гораздо раньше. В службе работали профессионалы. Люди, уже прошедшие жестокий отбор оголтелой травлей восьмидесятых и начала девяностых. Кому-то сильно мешала организованная, почти некоррумпированная, высокоэффективная система ГБ. Ее постоянно пытались привести к общему знаменателю. Для этого были хороши все средства. Вот их набор: постоянные реформы, реорганизации, калейдоскопически быстрая смена руководителей и самого названия. Да жесточайший психологический прессинг, да сокращение финансирования, да потеря большей части агентуры. Да в придачу те огромные оклады, которые предлагали вместе с высокими постами в службах безопасности коммерческих банков.

Самая решительная атака была предпринята на ГБ после октябрьских событий девяносто третьего. Ликующим победителям показалось: настал подходящий момент добить гиганта окончательно. Провести тотальную «аттестацию» сотрудников (читай: расправиться с нелояльными), отобрать «несвойственные функции», то бишь следствие. На какое-то время и отобрали. Адвокаты подследственного контингента тогда бросали следакам в лицо: «А с вами я и разговаривать не буду. Вы, гражданин, нонче — никто».

Было. В таких условиях те, кто послабей, ушли. Остались люди, работающие не за деньги, не за звания.

Та акватория, на которой «ставили сети» чекисты, была значительно обширнее руоповской. И рифов побольше, и подводные течения покруче. Однако к концу июля тень господина Котова стала потихоньку густеть. Еще немного — и она примет плотность и объем реального человека. Виктор Петрович Котов попал в поле зрения ФСБ с первых дней следствия. Однако железное алиби, абсолютная уверенность в себе, логичность поведения на допросах на время сняли с него подозрения. «Коллеги» из ГРУ постоянно подбрасывали наверх версию о ликвидации своего разведчика рукой «вероятного противника». Версия, конечно, разрабатывалась, но выглядела неубедительно. По крайней мере два факта — наличие в крови Тамары и Насти Кругловых следов очень сложного синтетического вещества и слабый след кокаина на рукаве и затылке Александра Берга — в версию никак не укладывались. Маловероятно, чтобы агент вражеской спецслужбы нюхал кокаинчик. Да еще на ответственной ликвидации. Еще менее вероятно, что обычная криминальная среда имеет доступ к препаратам, которые в своей практике используют только ГРУ и СВР ФСБ. Вот так!