Андрей Константинов - Специалист

— Тайны подземелья, — усмехнулся тогда Сафонов. — Думаю, что по этому лазу либо блядей тайно к высокопоставленным особам таскали, либо дела делались злодейские, кровавые. Классика!

Осмотрев тайный ход, он, как начальник СБ, предложил лаз замуровать с двух сторон и забыть. Так оно спокойней. Бегемот после некоторого размышления не согласился.

— Пусть будет, — сказал он, — может пригодиться.

Шахту перекрыли снизу решетчатым стальным люком на скрытой задвижке, а наверху, в служебном помещении третьего этажа, где расположилась вентиляторная, в проеме поставили узкую металлическую дверь.

Вот и пригодилась! Профи отодвинул язычок задвижки и опустил решетку. Ржавая скоба с присохшей соплей цемента находилась чуть ^выше головы. Он ухватился за нижнюю.

Хайрамов, в смокинге, с бабочкой на бычьей шее, вошел в круг, резко вырубленный светом прожектора. Аплодисменты усилились. Широко расставив ноги, он стоял воплощением силы, власти, денег. Так это выглядело со стороны… Прожектор бил в глаза, из своего ослепительного круга он видел белые пятна лиц. Более они походили на черепа. Ныло и сжималось сердце.

— Друзья, — начал Бегемот. — Дорогие друзья…

По залу — тут и там — засверкали молнии фотовспышек. Они отражались от полированных мраморных колонн, в многочисленных зеркалах дробились миллионами искр в бриллиантах. Бегемоту хотелось закрыть глаза.

— Дорогие друзья, — в третий раз сказал он и понял, что забыл текст.

Профи добрался до последней скобы-ступени. Он понял это по профилю двери, описанному по периметру пробивающимся светом. К скобе справа был привязан мешок с карабином. За дверью горел свет, шумели электродвигатели, и определить, есть ли там кто-нибудь, было невозможно. Сафонов обещал, что никого не будет. Ладно. Сейчас узнаем…

Из— за плеча Бегемота чертом вывернулся популярный ведущий с популярной радиостанции (его гонорар за один вечер составил полторы тысячи баксов) и подхватил инициативу:

— Вы видите, друзья, — произнес он хорошо поставленным голосом, — как глубоко взволнован сегодня наш дорогой хозяин. Он просто не находит слов. Аплодируем! Аплодируем! Аплодируем ему, меценату и патриоту.

Прокатились и смолкли аплодисменты. Было непонятно, адресованы они Бегемоту или модному демоноподобному ди-джею. На лбу Хайрамова выступил пот.

— Этот отель, друзья, — продолжил ведущий, — некоммерческое предприятие. Это Дом с большой буквы. Дом, где царит дух нашей истории, нашей старины. Стараниями господина Хайрамова возрожден к жизни старинный петербургский отель, превращенный большевиками в конюшню, в свинарник, в — прошу прощения за выражение — в библиотэку.

В холле рассмеялись и зааплодировали.

Профи распахнул незапертую дверь (спасибо, Саф!) и спрыгнул на пол вентиляторной. Никого! Он перегнулся обратно в шахту и, быстро отвязав мешок, захлопнул дверь.

Эта каменная нора была ему ненавистна. Подъем на высоту около четырнадцати метров показался вечностью. В темени, обтирая одеждой вековую пыль на грубой кладке, он лез и лез наверх по шатающимся ржавым скобам. Ближе к «вершине» одна из них вырвалась из стены, и Профи едва не рухнул вниз. Он сильно ударился затылком, оборвал кожу на руках, но удержался.

Привычная тяжесть карабина в окровавленных ладонях успокаивала. Он сел на пол и закурил. Руки слегка дрожали. Надо успокоиться, стрелять с такими ручонками нельзя.

— Мы высоко ценим ваш, Сергей Наильевич, вклад в воссоздание исторического, архитектурного облика нашего города. — Чиновник из КУГИ читал по бумажке. Хайрамов не понимал смысла звучащих слов. Ему казалось, что он слышит этот голос откуда-то издалека.

— Позвольте мне, как представителю губернатора, вручить вам эту почетную грамоту в знак высокой оценки ваших заслуг перед жителями нашего города. Вот она!

Чиновник развернул и показал всем какую-то цветную бумагу. Кажется, там было что-то написано. Бумагу он держал высоко над головой. В холле послышалось несколько хлопков. Аплодировали люди, назначенные режиссером.

Чиновник сунул бумагу Бегемоту и протянул правую руку. Рука была холодной и липкой.

Профи вылез на крышу. Его поразила наступившая темнота и пронзительный холод. Поднялся ветер. Он налетал порывами и впивался холодными лапами в грязное лицо. В нескольких метрах от него из крыши росла вверх огромная стеклянная пирамида. Изнутри она слабо светилась голубым. Профи опустил приклад карабина, и жестяная кровля громыхнула. Ему показалось — на весь мир.