Андрей Константинов - Судья (Адвокат-2)

Сидевшей в BMW Катерине все происходившее за окном казалось какими-то дикими кадрами из дурацкой детективной ленты. Все произошло слишком быстро и неожиданно. Она видела, как упал сначала Ноиль, потом Танцор, как помогали встать сбитому пулей омоновцу, который, сняв бронежилет, начал щупать ребра, видимо, не веря, что остался жив… Все прикрывавшие стрелку с обеих сторон братки уже лежали на снегу, лицами вниз, с наручниками на руках. Их по одному поднимали за уши (слишком короткие прически не позволяли схватить за волосы) и волокли к подъехавшим автобусам. Кате казалось, что она видит какой-то дикий сон. К BMW направился какой-то парень в кожаной куртке и джинсах. Катерина узнала того самого опера, который забрал Олега из «Венеции» во время банкета. Она открыла дверь и вышла из машины.

— Знакомая фигура, — присвистнул Степа Марков (а это был именно он), окидывая взглядом Катю. Она казалась совершенно лишней и неуместной в таком скоплении здоровых и грубых мужчин. — Вечерние прогулки на свежем воздухе?

Катя, конечно, уловила иронию в вопросе Маркова, но сделала вид, что все происходящее вокруг ее никак не касается.

— Добрый вечер, — Катерина старалась, чтобы ее голос звучал уверенно и не дрожал. — Как я понимаю, вы тут всем командуете? Я прошу вас разобраться объективно, произошло какое-то недоразумение.

— Разберемся, — кивнул Степа. — А как же. В сроки, установленные законом. Мадам, позвольте вашу сумочку…

— Вы!… — вспыхнула Катя. — Вы бы лучше бандитов ловили!

Но сумочку все-таки отдала.

Марков хмыкнул, но ответил достаточно вежливо:

— За нас начальство решает, кого ловить. Скажут бандитов — будем бандитов хватать, а пока вот — приходится юных птицеводов беспокоить… — Степа кивнул на братков, которых продолжали грузить в автобусы. — Вы-то что здесь делаете, Екатерина Дмитриевна?

— Я оказалась здесь совершенно случайно, — сухо ответила Катя и зябко передернула плечами.

Степа механически кивнул и начал выкладывать содержимое сумки на капот «мерседеса». Какой-то документ его живо заинтересовал, Марков даже повернулся, чтобы внимательнее рассмотреть его в холодном резком свете фар. Несколько раз он быстро перевел взгляд с документа на Катерину и обратно, а потом удивленно присвистнул.

— Екатерина Дмитриевна, скажите, пожалуйста, как вы объясните тот факт, что в вашей сумочке находится загранпаспорт на имя Добрыниной Виолетты Максимовны с вашей, между прочим, фотографией? Готовитесь к международному конкурсу двойников?

Кате показалось, что земля качнулась у нее под ногами. Марков держал в руках ее липовый загранпаспорт, который должен был лежать дома, в тайнике под паркетом… Этот документ она держала на всякий случай, никогда им не пользовалась и даже не брала в руки уже несколько месяцев…

— Я… — хрипло выдавила из себя Катерина. — Я… никак не объясню… Это провокация… Я в первый раз в жизни вижу этот документ… Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы без адвоката!

Степа пожал плечами и усмехнулся:

— Адвокат вам, Екатерина Дмитриевна, не поможет… — фраза получилась двусмысленной, и оба поняли это.

— Посмотрим, — с вызовом ответила Катя, пытаясь собраться и понять, что происходит. Это ей никак не удавалось, она с трудом балансировала на грани истерики.

Между тем кинолог со странною вида спаниелем на поводке обходил машины задержанных братков. Катя механически отметила про себя, что, видимо, этот спаниель натаскан на наркотики: ходили слухи, что такие собаки сами были законченными наркоманами и держались на «службе» всего несколько лет, а потом умирали. Трясущийся пес деловито обшастал все машины и вдруг резко бросился к Катерине, начал лаять, беситься и хватать зубами ее правый сапог.

От предчувствия чего-то непоправимого Кате стало холодно. Марков с кинологом обменялись несколькими тихими фразами, а потом Степа обернулся и внимательно посмотрел Катерине в глаза.

— Я прошу вас, Екатерина Дмитриевна, сесть в машину и снять сапоги — ненадолго…

— Может быть, вы прикажете мне вообще раздеться перед вами?! — Катя попыталась вложить в свой ответ максимальное количество яда и презрения, но фраза все равно прозвучала жалко и испуганно.

— Нет, — покачал головой Степа, — приказывать раздеваться я вам не буду, это не в моей компетенции, к сожалению, а вот, сапожки вам снять все-таки придется…

Катерина тяжело опустилась на заднее сиденье «мерседеса» и трясущимися руками начала стаскивать сапоги.