Гульназ Ямалеева - Три дня до эфира

— Я хочу тебя.

— Я уже это слышала.

— И что?

— Ты пьян. Проспись лучше.

— Если я лягу сегодня в кровать, то только с тобой.

— Ты ошибся адресом, я не ловлю клиентов. Вадим посмотрел в её тёмные спокойные глаза и понял: эта женщина именно та, которая должна быть с ним. Он отмахнулся от компании, которая уже зазывала его в зал, и направился за девушкой. Она привела его к старому шестиэтажному дому. Они вместе поднялись на пятый этаж, прошли по длинному коридору коммунальной квартиры и оказались в огромной комнате с высокими потолками. Всю дорогу незнакомка не проронила ни слова. Вадим пытался завести разговор, но девушка никак не реагировала на его попытки. Войдя, она включила свет, и яркая лампочка, не защищённая абажуром, осветила комнату. Вадим сощурился и насторожённо посмотрел на хозяйку. Девушка подошла к нему вплотную и усмехнулась.

— Ты красивая, — произнёс Вадим и протянул руку к её лицу, — как тебя зовут?

— Марина.

— А меня Вадим. Это твоя комната?

— Это мой дом.

— Я так и понял. — Он впервые в жизни не знал, как вести себя с женщиной. Ситуация была парадоксальной. До какого-то момента он владел ею, но сейчас Вадим совершенно не знал, что делать, и разглядывал удивительно красивое лицо своей новой знакомой.

Пауза возникла довольно продолжительная, и ему показалось, что прошло полжизни, когда Марина наконец спокойно подняла руки и расстегнула ворот его рубашки. После этой ночи они больше никогда не расставались.

Сейчас, когда её не стало, Вадиму мучительно хотелось знать, кем она была до их встречи, чем занималась, где живут её родители, хотя раньше он никогда не задавался этими вопросами. С Мариной ему было удобно и спокойно. Она понимала его с полуслова, казалось, угадывала все его желания. Если требовалось, он спрашивал у неё совета, и её гибкий женский ум порой поражал его своей изобретательностью. Все это было важно, но Вадим особенно ценил в Марине два качества. Она была верна и, главное, умела и любила рисковать. В этом было их сходство, и именно это их объединяло…

На очень простой вопрос, кем для Вадима Козырева является Иван Давыдович Снегирёв, сам Вадим затруднился бы ответить. На самом деле, что могло связывать столь разных по статусу, по образу жизни, по менталитету, наконец, людей. Казалось бы, ничего. Но в то же время Козырев всю свою жизнь разделил на два периода: до встречи со Снегирёвым и после. Он не знал, как так получилось и что в тот момент повлияло на него, но впервые, когда он увидел Ивана Снегирёва, что-то переломилось в его сознании, и его жизнь пошла совершенно в другом направлении.

Марина никогда не спрашивала его о Снегирёве, но он знал, что она о чем-то догадывается. На самом деле, если бы она и спросила его, Вадим не смог объяснить ей эту историю странного соперничества-ненависти. Он хорошо помнил тот день, когда они сидели вместе за завтраком, Марина подливала ему кофе, бесшумно работал телевизор. Вадим намазывал масло на хлеб и вдруг весь напрягся. Марина удивлённо посмотрела на него, она всегда хорошо его чувствовала, и повернулась в сторону телевизора. На экране улыбающийся Снегирёв о чем-то беседовал с молодым репортёром. Марина увеличила звук, и в комнату ворвался жизнерадостный голос Снегирёва, заглушающий шум проезжающих машин.

— Да, я решил участвовать в выборах, — ответил он на вопрос репортёра.

— Иван Давыдович, мы знаем вас как успешного коммерсанта, генерального директора процветающей фирмы, а теперь вы хотите блеснуть талантами в политике.

Это не слишком хлопотно?

Снегирёв рассмеялся:

— Волков бояться — в лес не ходить. Вадим выключил телевизор. Марина спокойно посмотрела на него и направилась на кухню. Разговор у них состоялся недели через две, когда уже на радио и в печати промелькнула информация о том, что Иван Давидович Снегирёв является одним из претендентов на пост губернатора области.

Марина стояла в проёме двери и наблюдала, как Вадим просматривает газеты.

— Вадим, я хотела с тобой поговорить, — произнесла она.

— Мне некогда, — раздражённо отозвался он.

— Я знаю, но этот разговор касается Снегирёва. Вадим вспыхнул. Никогда они не говорили об этом человеке, никогда не произносили это имя. Он поднял глаза на Марину. Она смотрела на него, как всегда, спокойно, и по её лицу трудно было прочитать что-либо.

— Я хочу тебе предложить один план.

— У меня у самого планов масса.

— Я понимаю, и все-таки…