Игорь Срибный - «Каскад» на связь не вышел

Уже в полной темноте возвратились разведчики, обследовавшие трубу арыка. Они доложили, что прошли по трубе около ста метров и наткнулись на разветвление трубы на три колена. Разведчики прошли по всем ответвлениям и везде наткнулись на сваренные из арматуры задвижки. Открыть их изнутри не представилось возможным, хотя за ними просматривались какие-то производственные строения.

Седой тут же отказался от этого пути как бесперспективного и кивком головы подозвал к себе капитана Калиниченко и старшего лейтенанта Гладкова.

Командиры уселись вокруг ящика с РПГ и разложили карты, чтобы еще раз проработать маршруты. С рассветом они должны были уйти каждый со своей группой своим маршрутом. Для каждой группы был выбран оптимальный вариант передвижения, в который «духи», разумеется, могли внести свои корректировки. Детально проработав маршруты и задачи, офицеры разобрали комплекты флагов, которые предстояло водрузить над резиденцией Дудаева, и разошлись, чтобы поставить задачи разведчикам, которые утром пойдут с ними в бой.

Собрав свою группу, в которую преимущественно входили его спецназовцы, Седой коротко проинструктировал их и на карте показал маршрут движения. Большего не требовалось, поскольку воевали вместе они уже давно, каждый знал в бою свою задачу и свое место, и инструктаж больше предназначался приданным в группу «морпехам».

Около 22 часов возвратилась смена разведчиков, которые стояли в заслоне на параллельной улице. Костян, который был у них старшим, доложил, что во дворе одного из домов они обнаружили покинутую экипажем командно-штабную БМП без видимых следов повреждений. Седой приказал утром, как только рассветет, зачистить этот квартал; возможно, экипаж боевой машины прячется где-то в развалинах. Затем, чувствуя навалившуюся разом усталость, расстелил на полу складной коврик из плотного поролона, обшитый камуфлированной тканью, называемый на солдатском сленге «поджопником», и мгновенно уснул.

На рассвете он отправил две группы по пять человек обследовать район обнаружения БМП, остальным приказал готовиться к выходу. Чтобы не выходить из района дислокации толпой, которую легко обнаружить, экипировал группы Калиниченко и Гладкова трофейными радиостанциями и отправил по маршрутам с разрывом в 15 минут. А со своей группой остался ждать результатов работы поисковых групп.

Вскоре из наушника «Моторолы» Седой услышал голос Костяна:

– Командир, у нас нештатная ситуация. Вам бы нужно прибыть сюда. Я вышлю вам навстречу Тимоху с Кожемяком, они проводят до места.

Седой взял с собой троих разведчиков и вышел на улицу.

С утра слегка подморозило. Прекратилась мелкая морось, которая несколько дней подряд сыпалась с небес. Еще не совсем рассвело, и по фундаментам домов слоями струились клочья тумана. Почти не стреляли…

Разведчики быстро миновали забаррикадированный перекресток и вышли на соседнюю улицу. Из подъезда одного из домов вышел Тимоха и, махнув им рукой, снова скрылся в темном дверном проеме. Они добежали до подъезда и вошли в него. Подъезд оказался проходным, и Тимоха, проведя их через двор, молча показал рукой на расчищенную от мусора дверь подвального помещения, обитую жестью. Седой открыл дверь, и разведчики один за другим спустились вниз по бетонным ступеням.

В подвале горела «летучая мышь», тускло освещая закопченные кирпичные стены. На полу ревела синим пламенем паяльная лампа. Увиденная картина вызвала в сердце Седого щемящую боль: вдоль стен ютились, кто на чем, безмолвные тени, похожие на людей. Было много детей – маленьких и побольше, притихших, словно воробушки. Большинство народа были чеченцы, но попадались и русские, и армяне. В углу на разложенном картонном коробке сидели двое русских солдат, которые что-то рассказывали сидящему рядом на корточках Костяну. Седой подошел к ним. Костя поднялся ему навстречу и доложил:

– Заместитель командира Майкопской бригады и водитель БМП. Встали здесь без «горючки» в ночь прорыва остатков бригады с железнодорожного вокзала. Все это время вот эти чеченцы, – Костя обвел рукой темные своды подвала, – прятали их здесь от боевиков. Что будем делать, командир? Мы же не оставим их здесь?

Седой опустился на корточки около майкопцев, которые выглядели в тусклом свете керосиновой лампы как два дедушки лет семидесяти от роду, и спросил:

– Как вы себя чувствуете? Сможете идти с нами или вам необходима медицинская помощь?