Игорь Срибный - «Каскад» на связь не вышел

– А ты не развешивай уши где попало, – вызвал Батон новый приступ смеха.

Седой подумал, что военная удача уже в который раз сопутствовала разведчикам. Но и каждый из них немало способствовал этому…

Через два часа разведчики построились в кабинете коменданта, сразу заполнив его пространство своими могучими телами.

Улыбался Болтнев, улыбка не сходила с лица майора Кротова, даже всегда суровый полковник Лаврищев позволил себе скупую улыбку. Не улыбались только разведчики. Накопившаяся усталость буквально валила с ног. Раненым ввели обезболивающие препараты, и теперь их клонило в сон. Исхудавшие, в грязной и изодранной в лесу одежде, сверкающие белизной свежих бинтов, они сейчас не производили впечатления грозной силы, какой были совсем недавно, во время боя. Но в то же время даже от их спокойствия возникало подспудное чувство опасности. Комендант – профессионал высокого класса, имеющий за плечами опыт трех войн и два военных образования, еще с первой встречи с «каскадерами», когда группу передали в его оперативное подчинение, не раз ловил себя на мысли, что не хотелось бы ему получить приказ об уничтожении команды Седого.

Он молча пожал руку каждому разведчику и приказал идти отдыхать. Только Седому велел остаться. Кивком головы комендант отпустил и офицеров комендатуры. Седой сел за приставной стол, поставив автомат между ног. Лаврищев сел напротив и, подмигнув разведчику, жестом фокусника достал откуда-то из-под стола бутылку коньяка «Дербент». Пошарив еще, извлек плитку шоколада и лимон.

– Как рана, болит? – спросил он.

– Да нету раны, сильный ушиб только, – ответил Седой. – Кровоподтек в области сердца размером с блюдце. Доктор наширял мне кучу уколов, сейчас вообще не болит. Левая рука вот чего-то барахлит… – Он слегка пошевелил пальцами руки.

– Может, все-таки в госпиталь?

– Нет, не поеду. День-два – и все пройдет. В первый раз, что ли?

Лаврищев вспомнил, как впервые увидел тело Седого в бане. Он был поражен не его мощью, хотя было бы не стыдно показать его и на конкурсе культуристов. Поразили его страшные отметины войны, покрывающие это тело с ног до головы. Множество шрамов от пулевых и осколочных ранений составляли как бы атлас боевых действий их носителя на огромных пространствах от Афганистана до Чечни.

Комендант разлил коньяк в кружки и, грохнув плиткой об стол, высыпал из обертки кусочки шоколада. Нарезал кружочками лимон.

– Ты знаешь, я не мастер говорить тосты… – начал он.

– Да ладно, – прервал его Седой, – давай молча.

Они выпили и захрустели шоколадом. Скрипнула дверь, и в кабинет вошел военный, которого Седой уже видел в лазарете, когда ему оказывали помощь. Там он представился совсем не по-военному, назвавшись Валерием Ивановичем.

Он присел за стол, комендант молча придвинул ему кружку. Некоторое время рассматривал Седого и, когда тот уже собрался возмутиться, коротко кивнул и выпил. Пожевав лимон, скривился и заговорил:

– Вот что, солдат, я сейчас накоротке поговорил с пленными. То, что вы сорвали грандиозные планы боевиков по дестабилизации обстановки в Чечне, – это факт, и ты это знаешь. Но есть еще одна заслуга твоей команды, поистине неоценимая.

Седой и комендант вопросительно посмотрели на него. Выждав эффектную паузу, Валерий Иванович продолжил:

– Человек, который был вашим пленником, не кто иной, как Абу-Джабер – представитель организации «Братья-мусульмане» в Чечне. Он контролировал поступление и расходование денежных потоков, направляемых Хаттабу фондом Аль-Харамейн. Вот почему Хаттаб пришел в ярость и дал команду, даже в ущерб запланированной им акции, настигнуть вас и освободить Абу-Джабера. Спецназ «Солдаты Халифа Рашида» – лучшее, отборное подразделение Хаттаба – получил команду умереть всем до единого, но вернуть гостя живым или мертвым. Абу-Джабер, конечно, знал, что они обязательно отправятся на его поиски и освободят его. Поэтому он вам так мало сказал…

– Да, жаль его, – вдруг озлился Седой, – хороший был мужик, душевный. Вот только времени поговорить с ним на душевные темы у нас, к сожалению, не было. Надо было постоянно уходить от его любезных дружков. А то бы покалякали о том о сем! Ну что ж, давайте помянем безвременно ушедшего от нас Абу-Джабера.

– Да ладно тебе, – рассмеялся Валерий Иванович, – я же не в укор. Просто представил, сколько бесценной информации можно было бы от него получить, будь он жив…