Кирилл Казанцев - Крематорий

– Под столом их все равно видно не будет.

– Может, тогда спортивное трико под пиджак наденешь или вообще без штанов поедешь?

Радьков принялся натягивать брюки. Супруга проконтролировала, чтобы рубашка была идеально заправлена, пиджак застегнут, и только тогда напутствовала мужа, отбывающего на рабочее место для участия в телемосте с Москвой:

– Ты абсолютно не умеешь говорить, и шутки у тебя сплошь дурацкие – плоские. Поэтому никакой отсебятины не неси, только опозоришься.

– Надо сто граммов накатить, тогда у меня язык развязывается.

– Вот именно поэтому и не надо. Придешь, можешь тогда хоть литр выжрать. Понял? Ладно, ни пуха тебе ни пера.

– К черту.

Радьков трижды сплюнул через левое плечо, пригладил жидкую шевелюру, всмотрелся в отражение, кивнул, словно прощался с самим собой.

Губернатор спустился к машине. Горячий летний воздух буквально обрушился на него. Радьков нырнул в салон и тут же захлопнул дверцу. Теперь можно было дышать свободно – работал кондиционер.

– Поехали, – сказал он шоферу тоном космонавта, отправляющегося в полет.

Губернаторский кортеж выехал из ворот резиденции.

– Сама ты дура набитая, – по-домашнему пробурчал себе под нос глава области и потянулся к дверце встроенного в лимузин бара, но открывать не стал, передумал. – Точно, вернусь домой, тогда и нажрусь в хлам.

Неподалеку от озера виднелись две пожарные машины, от них к лесу тянулись рукава шлангов. Два пожарных расчета день и ночь поливали окружавший резиденцию лес из брандспойтов. Заместитель покойного Точилина, исполнявший сейчас обязанности местного главы МЧС, с губернатором не спорил.

Кортеж мчал нагло, по осевой. Пока мигалки на головной машине не включали, безмолвствовала и сирена. Шоссе было пустынно. Здешние водители избегали его, как чумы, хоть официально движение здесь и было открыто для всех желающих. Вот только куда по нему уедешь? Дорога с первоклассным идеально ровным покрытием, соединяющая город с резиденцией, была сооружена только для самого губернатора, его обслуги и гостей. Стихийные грунтовки, ведущие в обход резиденции дальше – к ближайшей деревне, перекопали и закрыли шлагбаумами, перекрыли и все съезды в лес. Если на дороге и появлялся какой-нибудь любитель-грибник, то к нему курсирующий здесь патруль ГИБДД стандартно применял штраф за неправильную парковку: станешь на обочине – тебе напомнят, что это запрещено правилами дорожного движения, съедешь с дороги – оштрафуют за въезд в зеленую зону. Хорошо еще, если не успеешь уйти далеко в лес, а то вернешься с грибами, а машины на прежнем месте не окажется – увез на штрафплощадку эвакуатор.

Кортеж летел сильно за «сотню», но в хорошей машине скорость практически не ощущалась. В городе выдрессированные регулировщики уже расчищали путь для местного главы.

В воздухе висел густой запах гари. Некоторые из прохожих даже ходили в марлевых масках, смоченных водой. Закатное вечернее небо было непонятного серого цвета и лишь на западе отливало красным. Диск солнца расплывался, как в тумане. Пепел, сыпавшийся на город уже который день подряд, тонкой пылью покрывал листья, траву, крыши домов. А потому казалось, что весь город отлит из бетона. Марево поднималось над раскалившимся за день асфальтом.

– Да уж, – вздохнул Радьков. – Прямо конец света какой-то. Каприз природы, мать ее.

– Воздух, Александр Михайлович, такой, – поддержал своего хозяина водитель, – что воздушный фильтр менять завтра придется, а я лишь месяц назад новый поставил.

Не остановившись ни на одном из светофоров – вместо них движением управляли регулировщики, – кортеж вырулил к областному Белому дому. Обычно Радьков выходил из машины не у парадного крыльца, а во внутреннем дворике, но сегодня возле здания собрался народ, а потому губернатор покинул машину на глазах у горожан и даже приветственно помахал им рукой. В телемосте предполагалось и включение площади в областном центре. Вот чиновники из властной вертикали и обеспечили явку проверенных людей, подготовили, раздали вопросы, короткие выступления. Сотня статистов, в основном школьные учителя, стоявшие под растянутым транспарантом, организованно поприветствовали Радькова. Правда, к людям проверенным прибилось несколько местных оппозиционеров, поэтому до слуха Александра Михайловича донесся и осуждающий свист. В толпу тут же ввернулось несколько милиционеров, выискивая непослушных. Телевизионщики устанавливали осветительные приборы. Оператор «пристреливал» камеру. Стервозного вида журналистка со скошенными от постоянного вранья глазами – звезда местных теленовостей – сияла, как новенькая монета, ведь ей предстояло появиться сегодня в эфире общенационального телеканала.