Джон Фарроу - Ледяное озеро

— Мамочка! — опять донесся из коридора крик ее дочери.

— Сиди в ванне, Кэролл!

— А ты кого убила, Камилла? — задала ей Люси тот же вопрос. — Это ты убила Энди?

Мысль Люси лихорадочно работала — ей надо было выиграть время. С момента приезда сюда она ни с кем, кроме брата Тома, не общалась. В этом крыле монастыря никто не жил, да и в основной части здания почти никого не было. Мужчины больше не хотели идти в монахи. Было ясно, что Камиллу так и подмывает поговорить об убийстве, и Люси цеплялась за эту возможность, как утопающий за соломинку. Она знала, что в течение дня к ней должен приехать Санк-Марс, но о времени они не договорились. Он был ее единственной надеждой, и потому девушка понимала, что надо сделать все возможное, чтобы до его приезда Камилла не закрывала рот.

— Энди прикончил Винер, — призналась Камилла. — Он нам чуть все дело не запорол. Как обычно. — Она выхаживала перед ними как пава, кривя губы в презрительной ухмылке и не выпуская из руки пистолета. — Тоже мне, большое дело кого-то убить, что в этом плохого? Я сделала человечеству одолжение. Когда Винер его застрелил, Энди надо было утопить как крысу, и я сказала ему это сделать. Он держал ногой голову Энди в воде, пока тот не сдох. Ты уж прости нас, Люси, я знаю, этот парень тебе нравился. А потом я только помогла Винеру затолкать его тело под лед и привести там все в порядок.

— Кто такой Винер? — внезапно спросил брат Том, чем очень удивил обеих женщин.

— Это же надо! Монах заговорил, — усмехнулась Камилла. — У тебя, Томми, появился шанс попасть на небо в качестве прекрасного, исполнительного монаха. Наконец-то тебя прорвало. Теперь мне придется и тебе сшить губы, чтобы ты держал язык за зубами в аду. Почему бы и нет? Ведь Чарли я губы зашила. Так что все поймут, что убийца один и тот же, что вполне соответствует истине. Я, брат Том, тебе рот зашью крепко и аккуратно, так что тебе потом целую вечность не придется лясы точить. И тебе, Люси, я тоже губы зашью. Мне уже до смерти надоело слушать то, что с них срывается. Мне страсть как хочется это сделать!

— Мамочка! Мамочка! — кричала Кэролл из ванны, вода в которой уже была чуть теплой.

— О Господи! — простонала Камилла. — Мне и дочку мою придется прикончить, чтоб избавить ее от горя.

Люси от отчаяния вжалась в стену — теперь у нее не осталось никаких иллюзий, она окончательно поняла, что Камилла повредилась в рассудке без надежды на просветление. Она часто и тяжело дышала, ей не хотелось сейчас здесь умереть, но, если ей это было суждено, она, по крайней мере, надеялась сделать это достойно.

— Кто такой Винер? — повторил свой вопрос брат Том. Голос его был глубоким, с хрипотцой, он постоянно отводил взгляд от женщины с пистолетом в сторону, а та все время смотрела на бывшую подругу. Камилла искоса взглянула на монаха.

— Винер — это Вернер Хонигвакс, Томми. Ой, прости, брат Том. Он убил Энди Стетлера, моего приятеля. Я ему в этом только немного помогла. Когда дело доходит до дела, его надо делать по-деловому, понял? Вот так-то, — сказала она, взяла пистолет двумя руками, подняла прицел с груди Люси на ее лицо, взглянула на дуло, прицелилась и решительно произнесла: — Вот и твой черед настал, девочка индейская.

— Нет, Камилла! Нет!!!

— На этот раз — да! — поддразнивала ее Камилла, на губах которой играла улыбка маньяка.

— Камилла!

— Мамуля! Мне хо-о-о-о-о-лодно!

— Тебе, Люси, я пулю всажу прямо между глаз.

— О Господи, — прошептала Люси и отвернулась в сторону.

— Ну-ка, Люси, покажи-ка мне твои глазки. Ну, давай, давай. Ты же уже не маленькая. Поверни ко мне личико. Вот так, детка. Еще повернись. Еще чуть-чуть. Ну, давай же.

Медленно, постепенно, со слезами на глазах, часто дыша, Люси Габриель поворачивалась к ней лицом.

— А теперь открой глазенки пошире. Вот молодец, какая храбрая индейская девочка!

Люси открыла глаза.

В монашеской келье грохнул выстрел, эхо его гулко разнеслось по коридору, раздавшись во всех помещениях монастырского здания. Отзвуки выстрела еще долго бродили грозными затихающими раскатами, отдававшимися от старых каменных стен и мрамора полов. Когда они докатились до поднимавшихся по лестнице бегом четверых полицейских с пистолетами наготове, они на секунду остановились и с удвоенной скоростью бросились вперед.

Ее тело, корчившееся в конвульсиях, с глухим ударом свалилось на пол и безжизненно застыло.

Брат Том встал. Пуля, пробившая его сутану, попала Камилле Шокет прямо в сердце. Он взглянул на до смерти перепуганную Люси Габриель, съезжавшую по стенке на пол, быстро пересек комнату, переступив через лежавшее на полу мертвое тело, и взял с подоконника папку с документами. Потом схватил ключи от машины Люси.