Кирилл Казанцев - Чемодан. Вокзал. Обойма

– Я ж на службу не хожу, – принялся оправдываться молодой наркоман. – Вот в голове все и спуталось, – и тут на его лице проступил испуг. – Вы только дяде Тофику не говорите. А то он прибьет меня.

– Не бойся, вот этого я точно делать не буду, – усмехнулся Андрей. – Это будет наш с тобой секрет от него.

– Спасибо, – просиял племяшка Хайдарова и наконец-то сообразил, что следует открыть дверь.

– Может, тебе деньжат на такси подбросить? А то пока до брата на перекладных доберешься, снова забудешь, какой день недели.

– Если можно, а то у меня деньги только в один конец были. Я дядю Тофика попрошу, он вам отдаст.

Ларин сунул молодому человеку купюру и добавил:

– А дядю Тофика по мелочам не волнуй, мы с ним сами разберемся. Ты что, забыл? Это же секрет – он только наш с тобой и больше никого не касается.

– Ах да, точно, вспомнил, – хлопнул себя ладонью по лбу племяшка, словно хотел вбить себе в мозг эту нехитрую информацию.

Андрей закрыл дверь, устало потер лицо ладонями.

– Идиот обкуренный… Ну вот тебе, Андрей, и еще одно подтверждение того, что ты на правильном пути. Эта квартира, по мнению Хайдарова, завтра утром мне уже не понадобится.

А на другом конце столицы во дворе, который был запечатлен на фотографиях, показанных Лорой Ларину, тем же утром происходило следующее. Было около десяти часов – то время, когда работающие граждане уже уехали на службу, машин поубавилось, а пенсионеры и матери с детьми, кому не нужно спешить, еще находились дома.

Павел Игнатьевич Дугин всегда старался избегать лишних глаз. Ведь конспирация являлась одним из его «пунктиков».

В пустынный двор неторопливо вкатила потрепанная грузовая машина с кузовом-фургоном. На нем была надпись: «Технологическая». Автомобиль, пофыркивая двигателем, подкатил к крайнему подъезду двенадцатиэтажного дома и замер, оставив узкий проезд для легковых машин. Водитель оставался за рулем. Жилистый немолодой мужчина, сидевший рядом с ним, поглубже натянул на глаза кепку и выбрался из кабины.

Павел Игнатьевич Дугин выглядел как заправский прораб: потертые джинсы, мятый пиджак, в руках потрепанная папка, из которой выглядывали бумаги явно технической направленности – чернели таблицы, синели печати. Он вразвалочку подошел к двери будки-фургона и постучал в нее кулаком.

– Эй, орлы, приехали! За работу пора.

Из машины выпрыгнули двое крепко сбитых работяг в синих поношенных спецовках. На спинах не очень четко читалось название организации, где они якобы работали: «МОСГОРТЕХНАДЗОР».

– Выгружайте, время поджимает. Мне еще на трех объектах побывать надо, – произнес Павел Игнатьевич.

Работяги принялись выгружать из машины стройматериалы: листы гипсокартона, уже раскроенного по размеру, деревянные бруски, чемоданчики с инструментами, ведра с краской. При этом они, как и положено настоящим работягам, немного матерились, но работали слаженно и быстро. Все выглядело очень натурально, и даже любопытная пенсионерка, выглядывающая из окна, не заметила подвоха.

– Вот-вот, наконец-то за дело взялись, – радовалась она. – Не зря я наш ЖЭК жалобами бомбила. Может, наконец-то ремонт в подъезде сделают. А то стенки заплеваны, линолеум на площадках весь вытерся…

Выгрузив стройматериалы, рабочие ожидали распоряжений прораба. Дугин затрещал «молнией» папки и вручил им новенькую табличку с броской надписью «паспорт дома». Обычно такие висят только в центральных кварталах, на периферии эксплутационные службы зачастую пренебрегают инструкциями. Жильцам такая табличка ни к чему, а эксплуатационники и так знают, что и где находится. Табличка извещала, сколько в доме подъездов и квартир, в каком году он возведен; чуть ниже большими буквами было написано, что именно здесь в подвале расположена бойлерная, а на последнем этаже есть выход на крышу.

Работяги сноровисто прикрепили табличку на первый взгляд с почти бесполезной информацией возле подъезда. Павел Игнатьевич отошел к машине, полюбовался. С проезда эту табличку невозможно было не заметить. Главной информацией для того, кому предназначалась эта табличка, была лишь одна строчка – выход на крышу.

Дугин поддернул рукава ношеного пиджака и подхватил пластиковое ведро с краской. Рабочие вдвоем взяли листы гипсокартона, бруски, хотели положить сверху и лист шифера.

– Надорветесь, – негромко произнес Павел Игнатьевич и добавил шепотом: – Настоящие работяги по стольку не носят. Естественней, естественней.