Кирилл Казанцев - Чемодан. Вокзал. Обойма

Как только в коридоре появился худощавый мужичок в тюбетейке, одна из групп в составе сорока—сорока пяти человек моментально собрала свои манатки и направилась к выходу. За турникетами их встречал Павел. Он пересчитал всех, собрал документы, затем одобрительно кивнул и подал команду «за мной». Словно пленные немцы, гастарбайтеры поплелись за своим бригадиром.

Тем временем в коридоре появился скуластый. Ларин сразу обратил на него внимание. В жизни он выглядел еще более брутальным, чем на фотографии: почти двухметровый широкоплечий гигант с непропорционально маленькой головой и хищным орлиным взглядом. От него исходила невероятной силы энергия, которую Андрей почувствовал даже издалека.

И тут произошло то, чего Ларину не могло даже присниться в самом кошмарном сне. Следом за скуластым вышел Рахмон Сафаров – тот самый человек, которого они с Лорой когда-то обвели вокруг пальца, бросив на свалке. Да, это был точно он. Никакой ошибки здесь быть не могло. У Андрея была слишком хорошая память на лица.

«Бывают в жизни неожиданности. Но чтоб такие… вот же, черт, – Ларин был подавлен. – Если он меня узнает – а он может узнать, хоть на свалке было и темно, – тогда все коту под хвост. Есть лишь единственный выход – идти в полную несознанку и надеяться, что в результате поверят мне, а не ему», – решил Андрей и надел солнцезащитные очки, хотя на улице стояла пасмурная погода…

…Салон старенького «Икаруса» был под завязку набит гастарбайтерами из Средней Азии. Некоторые из них никогда не выезжали не то что за пределы родины, но даже из своих горных поселков. О России они знали лишь по рассказам соотечественников, которым посчастливилось благополучно вернуться домой с немалыми по среднеазиатским меркам суммами. Поэтому сейчас им было все в новинку. Они, будто инопланетяне, пожирали взглядами проплывающий за окном пейзаж.

…Жизнь Рахмона Сафарова за последнее время круто изменилась. Все, что он когда-то имел – прибыльную работу, собственный офис, любовницу, – ушло безвозвратно. А вот долги, огромные долги, остались. Чтобы их вернуть, ему ничего не оставалось, как податься в гастарбайтеры; стать одним из тех, кого он раньше считал людьми низшей касты, кого, сидя за своим рабочим столом с пренебрежительным видом, называл не по имени, а по порядковому номеру в списке.

«Теперь, Рахмон, ты мой раб. Будешь пахать на московских стройках годами, жрать вермишель, тесниться в вагончиках-бытовках, пока не вернешь мне все до копейки. Если попытаешься сбежать – то прежде чем сделать это, подумай о семье», – сказал ему тогда Хайдаров и указал на дверь.

Сафаров сидел в хвосте автобуса, пристально разглядывая Андрея Ларина, расположившегося рядом с водителем. Он не мог припомнить, где видел этого человека, но точно знал, что с ним уже встречался. В голове новоиспеченного гастарбайтера мелькали запавшие в память картинки из прошлой жизни: шумная чайхана с кальянами, голая любовница на скомканной простыне, прыгающий от радости сынишка… Кадр сменялся кадром, эпизод эпизодом… Но одна из очередных картинок, спроецированная его сознанием, на мгновение задержалась. В легкой дымке Рахмон увидел дорогую тачку и сексапильную блондинку в вызывающей мини-юбке, сидевшую за рулем. Мрачную свалку, покореженные остовы машин и лицо сероглазого мужчины, заносящего над головой Сафарова автомобильную рессору.

«Это он вырубил меня тем вечером и забрал все документы… – Сафаров, не сводя глаз с Ларина, мстительно стиснул зубы. – Это из-за него я потерял все, что у меня было… это из-за него Хайдаров поставил меня на счетчик… тебе не жить, сволочь».

Рахмона буквально трясло от злости: бешено пульсировали виски, подрагивали лицевые нервы, перекошенное от злобы лицо наливалось кровью, непослушные пальцы барабанили по подлокотникам. Казалось, что Сафаров сейчас сорвется с места, пробежит между рядами кресел и, вцепившись в горло Ларину, начнет того душить – очень и очень медленно, наслаждаясь каждой секундой.

– Ты чего, Рахмон? Пучит, что ли? – справился сидящий рядом земляк.

– Закрой пасть, – прошипел Сафаров.

Несмотря на пережитый шок, к Рахмону потихоньку начало возвращаться самообладание.

«Спокойно. Прикончить его ты еще успеешь, – твердил себе гастарбайтер. – А может, эта встреча – подарок судьбы, уникальный шанс вернуть себе уважение и реабилитироваться в глазах Хайдарова? Нужно срочно связаться с Тофиком и все тому рассказать. Но как? Телефона у меня нет, да и вряд ли в скором времени он у меня появится. Что же делать?»