Виктор Степанычев - Невозвращенцы

Дождавшись, когда Анна усядется на диванные подушки, он попытался примоститься сбоку журнального столика на стуле. Однако, рассмотрев усмешку на губах гостьи, наблюдающей за его действиями, решительно отодвинул стул в сторону и опустился на диван рядом с девушкой. Ну, правда, не совсем рядом, а на некотором расстоянии.

Несмотря на всю свою внешнюю невозмутимость, Станислав чувствовал себя не в своей тарелке. Неожиданный приход Анны вызвал у него, с одной стороны, некоторое недоумение, а с другой, в определенной степени, смятение чувств. Девушка никогда раньше не появлялась в его жилище, они всегда встречались и расставались в холле особняка. А еще эта водка, точнее — виски, с которым она приперлась…

«Что это: фамильярность хозяйки по отношению к своему телохранителю или проявление нормальных человеческих чувств? — Предположения и версии вихрем носились в голове Гордеева. — На фамильярность вроде не тянет, ведет себя Анна естественно и просто, пожалуй, даже доброжелательно, что не свойственно ей в отношениях со мной. К чему бы это? Прямо сказка какая-то! Спасла генеральская дочка Гора и по мановению ока из бабы-яги превратилась в девочку-пай. А еще в русском фольклоре есть формула: спас девицу, обязан жениться. Правда, ситуация зеркального отражения: девица молодца из полона выручила. И что же? Неужели у нее и впрямь мысли о браке заворочались?»

Станислава едва не кинуло в холодный пот от подобного предположения, но он справился с собой, по теме припомнив слова папы Анчара, что избави бог видеть Стаса своим зятем. Это его несколько успокоило, хотя, по большому счету, молодежь нынче живет не по домострою: отец отцом, каким бы крутым он ни был, а у дочери — свои тараканы в голове. В последнем, кстати, Гор убеждался не единожды.

«А может, у нее мысли вовсе не о браке? — наливая виски в бокалы, выдвинул очередную версию Станислав. — Вдруг Анна ко мне неравнодушна? В смысле, как к мужчине. Без всяких там нежностей и мыслей о штампе в паспорте. Звериной страстью пылает…»

Стас с трудом сдержал смешок, мысленно представив всегда сдержанную Анну, объятую звериной страстью. Скорее всего, ей просто захотелось расслабиться после стресса, а с кем это лучше сделать, как не с участником событий, повергших ее в расстройство. И вообще, будь что будет!

Он взял бокалы, один протянул девушке и выжидательно посмотрел на нее.

— Давай, Стас, выпьем за то, что хорошо кончается, — взяла на себя инициативу Анна.

— Согласен, Аня, — принял тон и обращение девушки Гордеев.

— Выпьем!

Они чокнулись и выпили виски, причем оба залпом. И вместе, словно по команде, потянулись к бутербродам.

— Вкусно как! — оценила старания Станислава девушка. — Я с обеда маковой росинки во рту не держала.

— Потому и вкусно, — усмехнулся Стас. — Помню, были в рейде. Собирались на трое суток, а проболтались почти пять. Сухой паек закончился, подножным кормом в ноябре не разживешься и стрелять нельзя, чтобы себя не обнаружить. Так мы по оврагу зайца загнали, руками отловили — и на шомпол. Вкуснятина!

— Живодер ты, капитан, — поморщилась Анна. — Живого зайца — на шомпол… Ладно, наливай еще.

Станислав послушно плеснул на дно бокалов виски, и они выпили. Без тоста, без мыслей, каждый думая о своем. Опять закусили тушенкой. Потом помолчали.

— Поцелуй меня, Гордеев, — неожиданно сказала Анна.

Произнесла это она негромко и спокойно. Девушка не смотрела на Станислава, задумчиво сфокусировав взгляд на своем бокале, стоявшем на столике.

«Кажется, мои опасения оправдываются, — обеспокоился Стас. — Поцелуй, нежные объятия, слезы умиления, разборки с папой…»

— Не бойся, это мой выбор, — словно прочитав мысли Гора, сказала Анна. — Я прошу, поцелуй меня.

— А я и не боюсь, — безразлично пожал плечами Станислав.

Он был несколько ошарашен предложением гостьи, однако не настолько, чтобы испугаться поцелуя. Мальчик он целованный, опыт кое-какой имеется. Но что последует за поцелуем? А не все ли равно!

Осторожно переместившись по дивану поближе к Анне, Стас наклонился над ней. Девушка, встретившись с ним глазами, чуть помедлив, прикрыла веки. Станислав коснулся ее губ своими губами. Сначала они были горячи, но безжизненны, однако лишь короткое мгновение. Губы ожили, и это было приятно и даже более чем…

— Еще! — едва не простонала Анна, когда он попытался оторваться от нее. — Еще целуй!

Она охватила Стаса руками, прижимая к себе. Гордееву ничего не оставалось, как повторить пройденное и даже развить его.