Виктор Степанычев - Жара

На следующие восемь месяцев Мадаев как в воду канул. Правда, после почти двух недель поисков обнаружилась-таки путаная тропка, по коей прокрался Халиф. И выйти на нее смогли с помощью кредитных карточек, которыми он пользовался. Собственно, почти неделя ушла на то, чтобы установить номера и коды кредиток. Для этого пришлось воспользоваться услугами Интерпола.

Маршрут Мадаева был несколько странным. С Ближнего Востока через Швейцарию он направился в Африку — сначала в Северную, в Ливию, где задержался ненадолго, далее направил стопы на крайний юг континента. Некий турецкоподданный Рафик Бахчели по кредитке, принадлежавшей Аль Гаруни — читай Халифу-Мадаеву, — приобрел билет бизнес-класса на авиарейс Триполи-Йоханнесбург, куда благополучно и прибыл.

С паспортами, похоже, у Мадаева проблем не было, как и со средствами, полученными от зарубежных спонсоров. А вот на что Халиф их тратил, было не очень понятно. В течение двух недель со швейцарского счета Аль Гаруни в один из банков южноафриканской столицы на имя все того же Бахчели двумя переводами было отправлено около полумиллиона долларов. Деньги обналичили, и они исчезли в неизвестном направлении вместе с господином Аль Гаруни-Бахчели-Мадаевым. Причем границу ЮАР гражданин с такими фамилиями не пересекал. Следовательно, в запасе у Халифа были еще паспорта, по которым он путешествовал по миру. Чем он занимался последующие восемь месяцев, определить было невозможно. Лишь со слов Мусы Дагаева стало известно, что последнее время Мадаев скрывался в Грузии. Да еще его швейцарский счет за это время «похудел» более чем на два миллиона долларов.

Проведенные оперативные мероприятия в Панкисском ущелье дали отрицательный результат. Данные о том, что Муса Мадаев последние два месяца проживал в одном из приграничных с Россией сел, к категории полезной информации вряд ли можно было отнести, это и так было понятно. Осведомитель также доложил, что человека, похожего на Халифа, в среде чеченской диаспоры ущелья последние месяцы не наблюдалось. Данное сообщение несколько настораживало, однако оно же могло подтвердить слова Мусы, что у Мадаева «другое лицо». О Нино Арселиани сведения были более чем скупы. Она постоянно не проживала в Панкиси, а появилась там одновременно с Дагаевым и исчезла тогда, когда он сам бежал, преследуемый боевиками, на российскую территорию.

Полученные в результате изнурительной трехнедельной работы сведения особого оптимизма Ветлугину, Веклемишеву и иже с ними не прибавили. Пока в ходу были лишь версии и догадки.

Оперативная группа ни на шаг не сдвинулась в плане определения характера готовящегося террористического акта. Не было ни малейшей зацепки, не являлось ни единого факта, которые могли бы пролить свет на эту страшную загадку. Аналитики, сменяя друг друга каждые шесть часов, работали круглосуточно, однако информация, стекавшаяся к ним со всего мира, несла одни «не». Заряды из хранилищ и ядерных арсеналов не пропадали, пробирки со штаммами смертельных болезней из биологических лабораторий не исчезали, фактов краж контейнеров с боевыми отравляющими веществами не зафиксировано…

По поводу «другого лица» Халифа после недолгих дискуссий пришли к мнению, что, вероятнее всего, Мадаев сделал себе пластическую операцию. И если это было на самом деле, то крайне усложняло задачу идентификации его личности. Вполне возможно, Халиф уже находился в Москве и сейчас безмятежно разгуливал по улицам столицы в обличье другого человека. Определить хотя бы примерно его сегодняшний облик не представлялось возможным. «Крот», работающий в Панкисском ущелье, не был вхож в среду чеченцев, и его информация в основном черпалась из слухов и сплетен. А Мадаев не тот человек, чтобы афишировать себя среди местного населения. После бегства Мусы осторожный Халиф, без сомнения, немедленно покинул Панкиси.

Слова Дагаева «У Нино записано…» и «телефон…» также вызывали огромное количество вопросов. Что записано? Где записано? Когда? Что имел в виду Муса, поминая телефон? Связаны ли между собой «записано» и «телефон»? Это запись на мобильнике? Или Нино Арселиани можно отыскать по номеру телефона? Одни вопросы, и нет ответов.

Так что первое декабря генерал-майор Ветлугин и полковник Веклемишев встретили в состоянии уныния и тревоги. Объяснялось это тем, что подошел срок, который обозначил Дагаев. «Тер-акт… зимой…» — эти слова Мусы намертво отложились в памяти Вадима. А вот и она, зимушка, накатила согласно календарному графику, принеся снег, метели и тревожное ожидание. Таймер запустился!