Виктор Степанычев - Жара

Вопрос о применении террористами зарядов как малой мощности, так называемых «ядерных дипломатов», так и большой не обсуждался. Кому, как не специалистам антитеррора, не знать, что измышления желтой прессы по поводу исчезновения ядерных зарядов во время распада Советского Союза не более чем блеф и бред дилетантов. Все ядерные боевые части в то время находились под строжайшим контролем как эксплуатирующих, так и специальных служб и были эвакуированы с территорий новых независимых государств еще до того, как взявшие власть князьки пришли в себя после эйфории легкой победы над «большим братом». А похищение ядерного боеприпаса из хранилища или арсенала, так это действительно голливудская тема.

Народу известно о «ядерном чемоданчике» Президента и большой красной кнопке, на которую надо жать, чтобы взорвать ядерный боеприпас. Все примерно так и обстоит, но только на деле процесс намного сложнее и технологичнее. Для того чтобы задействовать головную часть баллистической ракеты или ядерную авиационную бомбу, требуется не один десяток специалистов и куча различной аппаратуры. Необходимо снять блокировки КБУ, шифры которых хранятся именно в том пресловутом чемоданчике Президента, и заставить сработать ступени предохранения, замыкающие цепи на определенной высоте, ввести данные цели и характер взрыва… И все это возможно произвести только обученным специалистам при наличии соответствующих приборов и устройств. Не менее сложно подготовить к применению и ядерный фугас.

История с отравлением Литвиненко полонием-210 заставила поднять данные по пропажам радиоактивных материалов. За последние годы подобных случаев в мире насчитывалось сто три. Пропадали изотопы не оружейного типа различных наименований и, как правило, в небольших объемах. Теоретически создать ядерное устройство из похищенного было возможно, вот только поверить, что все эти материалы стекались к Халифу — из Индии и Китая, России и Пакистана, стран Ближнего и Среднего Востока, Европы и Северной Америки, — реальным не представлялось. Это не уровень Мадаева.

Рассуждениям «специалиста», что десятью граммами полония-210 можно отравить сотни тысяч человек, обыватель внимает с ужасом. Вот только, чтобы наработать десять граммов этого изотопа, необходим год работы реактора, подобного курчатовскому. В реалиях счет идет на миллиграммы, а это не тема уничтожения Москвы. Максимум — «грязная» бомба ограниченного радиуса воздействия.

В общем, ядерную тему приняли к сведению и внесли в план будущих мероприятий в раздел «усилить» в смысле контроля, охраны и обороны.

Вопрос применения группой Халифа боевых отравляющих веществ проходил по той же графе. Государства, в настоящее время обладающие ОВ, а их можно пересчитать по пальцам, строго следили за сохранностью своих запасов. Плюс к этому — мониторинг хранилищ контролерами, действующими под эгидой ООН. Сигналы о пропаже со складов боевых отравляющих веществ в последние годы не проходили ни по российским, ни по мировым каналам.

Версия, что террористы могут поднять со дна Белого или Балтийского моря снаряды с ОВ, которые были захоронены в сороковые-пятидесятые годы, отвергли с большой долей вероятности. Спускаться к проржавевшим боеприпасам, поднимать их на поверхность, приводить в состояние, годное к применению, может прийти в голову или откровенному идиоту, или самоубийце.

С биологическим оружием было сложнее. Лабораторий по работе с опасными вирусами по миру разбросано немало, и не все они находятся под неусыпным оком государств и спецслужб. Проследить утечку и организацию производства штаммов сибирской язвы, лихорадки Эбола или бубонной чумы в какой-нибудь подпольной баклаборатории весьма сложно, хотя в принципе возможно. На совещании было принято решение данное направление разрабатывать особенно тщательно.

Активно обсуждалась тема безопасности Московского метрополитена. Веклемишев помнил историю с радиоактивным таллием-189, «зеленой веткой», легким изотопом, который террористы планировали распылить в берлинском метро. Расчеты, правда, показали, что, если бы данный план осуществился, людские потери были бы сведены к минимуму, а вот материальный ущерб исчислялся миллиардами евро в связи с тем, что метрополитен на несколько месяцев, если не лет должен был встать на дезактивацию. Это не считая паники, парализовавшей бы Берлин на долгие недели. Подземка — идеальное место для проведения подобных акций.