Иван Стрельцов - Ад находится в Камбодже

Логинов отлично понял слова замминистра. Если тот смог докопаться до всех, даже самых мелких, деталей его тайного бизнеса, значит, подготовил и страховку для себя, значит, не блефовал.

— Сколько? — наконец хриплым голосом спросил он. Чтобы утаить дрожь возбуждения в руках, сцепил пальцы в «замок».

— Право слово, Александр Васильевич, вы меня порой просто поражаете. Ведете себя как какой‑то западный буржуй. Ну кто же в нашей стране берет единовременную взятку? Тем более что я вас не шантажирую, а исключительно демонстрирую свои деловые качества. — В данной ситуации слова Ремизова, его ироничная улыбка походили на издевательство, но Александр Васильевич держал себя в руках.

— Чего вы хотите?

— Хочу войти в долю. Скажем, мои тридцать процентов против ваших семидесяти. Естественно, от чистой прибыли.

— Вы хотите стать совладельцем моего концерна?

— Нет, — замминистра отрицательно качнул головой, — вашего банка. — Видя недоумение и непонимание в лице бизнесмена, Ремизов пояснил: — Тридцать процентов — это блокирующий пакет, то есть я могу быть уверенным, что мои интересы в бизнесе не будут ущемлены. Кроме того, мой человек должен входить в совет директоров банка и иметь доступ ко всей информации, как официальной, так и теневой.

— Вы с ума сошли, — ухватившись за узел галстука, прохрипел Логинов.

— Ничуть, только озвучил свою реальную цену. Пока я у власти, то смогу серьезно помочь в обеспечении безопасности вашего трафика. Выйдя в отставку, предоставлю свой багаж знаний, опыт и свои связи. А это, Александр Васильевич, поверьте мне, очень многого стоит.

Снова в кабинете воцарилась мертвая тишина, но не надолго. Разрядил ее сам генерал.

— Я понимаю, что мной установлена слишком большая ставка, но вы можете разделить ее со своим компаньоном. Для Господина Сэя у меня тоже есть подарок. Передайте ему, что в джунгли Камбоджи направлена диверсионная группа.

— Они что, будут сжигать плантации мака, взрывать лаборатории и минировать взлетные полосы? — Глаза Логинова вновь блеснули недобрым огнем, слишком свежи в памяти были собственные неприятности.

— Нет, их цель — сам Господин Сэй. Все отличные и опытные профессионалы, вооружены и экипированы по самому последнему слову. Могу гарантировать, с такими головорезами ни вашему компаньону, ни его держимордам сталкиваться еще не приходилось.

— Это ваши люди? — Александр Васильевич посмотрел на Ремизова в упор.

— Я всегда получаю то, что хочу! — с напором на последние слова произнес генерал; потом, ничуть не смутившись, с улыбкой явного превосходства на лице признался: — Да, это мои люди, и об их задании никто не знает. И если мы не договоримся, я придам их задаче статус международной операции по захвату наркобарона, которого те в ходе спецоперации ликвидируют (официальная версия — оказал сопротивление). Пока наследство погибшего компаньона будут делить преемники, ваш концерн потеряет свои позиции на рынке наркоторговли. Потому что известно уже давно — свято место пусто не бывает. А героин сейчас расходуется, как туалетная бумага. И вам снова придется бороться за место под солнцем. Убытки будут покруче выше запрашиваемых тридцати процентов. А так в качестве жеста доброй воли и как доказательство того, что я не держу за пазухой ордер на арест, готов сдать диверсионную группу. Когда боевики Сэя будут их нейтрализовывать, то сами смогут убедиться в том, что я нисколько не шучу и не преувеличиваю. Со мною лучше дружить, чем воевать. По-моему, обоюдовыгодное предложение.

Логинов ответил сразу, едва замолчал генерал.

— Такой вопрос решить единолично я не могу. Мне нужно посоветоваться.

— Советуйтесь. Только не очень долго. Десяти дней хватит? А то позже может произойти непоправимое…

Лежа на кровати, Чак Исида, заложив мускулистые руки за голову, с любопытством наблюдал за суетящейся Сумико. Маленькая японка колдовала на крошечной кухне возле холодильника, который на ее миниатюрном фоне казался глыбой.

Спустя несколько минут девушка вошла в спальню, держа перед собой небольшой плетеный поднос, на котором были расставлены приборы классической японской кухни. На блюде из тонкого фарфора она разложила крошечные суши, рядом, как копья на ристалище, лежали две пары палочек, рядом выстроились пиалы с различными острыми приправами и соусами, пара чашечек, больше похожих на наперстки, и глиняный графинчик с подогретой рисовой водкой — сакэ.