Альберт Байкалов - Приговор подпишем сами

– Здравствуй, – ответил Остряков. – Как наш пациент?

– Нервничает, – лаконично ответила Настя.

– Чего так? – Остряков повернул к ней голову.

– Сегодня приходил следователь, – она убрала упавшую на лоб прядь волос. – Эдгарс отказывается давать показания. Говорит, что сам виноват и заплатит.

– Чего он боится? – удивился Остряков.

– Не знаю, – девушка с задумчивым видом пожала плечами. – Очень просит принести ему телефон. Я сказала, что все на складе. Попыталась убедить, что там ничто не может пропасть. Но он настаивает. Говорит, домой надо звонить. Я ему предложила свой, а он сказал, что тех денег, которые на нем, хватит только, чтобы поздороваться.

– Возьми, – Остряков всучил ей пакет с коробкой. – Здесь все. Скажешь, выкрала.

– Я могу идти? – осторожно спросила Настя.

– Конечно, – кивнул полковник.

Некоторое время он с тоской смотрел ей вслед, размышляя над тем, как стремительно и необратимо время. Еще совсем недавно Остряков с легкостью кадрил таких вот красавиц – и на тебе: не успел глазом моргнуть, как в трамвае стали уступать место и при случае называть не «молодой человек», не «мужчина», а «папаша».

Неожиданно зазвонивший в кармане телефон заставил отвлечься от размышлений.

– Я у выезда из парка, – огорошил Леон. – Ты где?

– Рядом с фонтаном, – озираясь по сторонам, протянул Остряков. – Могу выйти навстречу.

– Ты все передал?

– Только что ушла, – подтвердил Остряков.

– Тогда давай ко мне, – распорядился Леон.

О том, что случилось что-то из ряда вон выходящее, полковник понял по тому, что Губин не стал ничего говорить в присутствии водителя. Лишь попросил отвезти их на дачу. Разговор продолжили уже на веранде. На фоне алого диска солнца росшие во дворе сосны казались черными. Остряков, сгорая от нетерпения, готов был броситься помогать супруге Леона, Даше, накрыть стол и разлить чай. Наконец женщина скрылась в доме, прикрыв за собой высокие двустворчатые двери.

– В общем, так, Кеша, – Леон покосился на окна, словно опасался, что супруга решит подслушать, – едва ты ушел, как мне доложили, что родителей одного из наших рекрутов навестил сотрудник военной контрразведки.

– Кого именно? – стараясь ничем не выдать своего волнения, спросил Остряков.

– Кузю, – Леон отправил в рот печенье и запил чаем.

– Кузнецов Олег Михайлович, – задумчиво проговорил Остряков. – Папа сейчас живет в Коломне.

– Он и позвонил твоему помощнику, – кивнул Максим Леонидович. – Мы же его предупредили, чтобы ставил нас в известность.

– Я помню, – кивнул Остряков. – Бедняга до сих пор думает, будто сын действительно выполняет серьезное задание.

Отчего-то ему вдруг стало жалко этого инженеришку. Он вспомнил, с каким лицом бедный отец слушал вранье о сыне, который, рискуя жизнью, выдавая себя за своего, якобы должен теперь жить среди бандитов и подвергаться многочисленным проверкам. Его убедили, что могут появиться проходимцы, которые будут стараться выяснить, кем в действительности является Олег. Не исключено, что попытаются ввести в заблуждение, представляясь сотрудниками силовых ведомств. В таких случаях родители должны врать, что после увольнения из армии они потеряли с ним связь, и при первой возможности позвонить на номер специально оставленного телефона.

– Был у них некто Линев, – стал рассказывать Леон. – Подполковник… Подробно расспрашивал о друзьях, знакомых, девушке…

– Ты его пробил?

– Люди занялись этим вопросом, – кивнул Леон. – Срочно готовь ликвидатора. Сдается мне, что этот человек начал неофициальное расследование.

– Интересно, – Остряков откинулся на спинку стула. – Почему ты так решил?

– Я точно знаю, что оба трупа официально считаются неопознанными.

Остряков был в курсе, что у Леона есть надежный источник в ФСБ. Причем информированный. Раз он так говорит, значит, так оно и есть.

– Тогда я поеду, – Остряков посмотрел на часы, потом на Леона. – Надо готовить людей.

– Как только у меня будет весь расклад по этому Линеву, я его тебе передам, – Максим Леонидович встал.

– Серый, объект вышел из квартиры и направился по лестнице, – раздался голос в наушнике блютус.

Работающий под бомжа Сергей Николаевич Давыдов на всякий случай тронул обработанную лаком и настоящей грязью прядь парика, которая прикрывала переговорное устройство, не спеша вошел во двор новостройки и огляделся. Двое мужчин выгуливали среди недавно посаженных деревьев за детской площадкой собак. Игривая болонка вполне мирно сосуществовала на одной территории с мрачноватым ротвейлером. На балконе третьего этажа курил какой-то толстяк. Словно пытаясь увидеть направлявшегося сейчас вниз подполковника, Серый скользнул взглядом по узким, как амбразуры, окнам лестничных клеток второго подъезда.