Альберт Байкалов - Приговор подпишем сами

– Но если есть, то очень большие, – заметил Данила. – И знают, чем рискуют.

– Согласен, – кивнул Антон.

– Ну, так как? – Данила потер руки. – Согласны?

– В принципе в этом что-то есть, – взвешивая в голове все «за» и «против», медленно заговорил Антон. – Только за что цепляться?

– Родственники, друзья, сослуживцы… – стал перечислять Линев.

– Это ты уже загнул, – возмутился Антон. – Хочешь, чтобы мои офицеры занимались обычной оперативной работой?

– Основную ее часть я возьму на себя, – заторопился Данила. – Есть у меня пара надежных ребят; попрошу помочь, не вникая в подробности.

Сначала Эдгарс ощутил себя невесомым облаком, растворенным в темноте без гравитации, звуков и ощущений. Потом это нечто стало сжиматься, приобретая вроде как знакомую форму, которая все сильнее пульсировала болью. Он вдруг понял, что лежит на чем-то твердом, а на лицо налеплена какая-то вязкая масса. Неожиданно его тряхнуло. Боль пронзила от головы до пяток. Эдгарс вскрикнул и открыл глаза. Первое мгновенье ему захотелось закричать, вскочить и побежать. Однако он тут же понял, что его на носилках втаскивают в карету «Скорой помощи».

«Господи, неужели прошло столько времени? – ужаснулся он, взяв себя в руки. – Влад ударил меня вечером, а уже светит солнце».

Эдгарс попытался приподнять голову, но чья-то рука властно легла на лоб и вернула его в исходное положение:

– Лежите.

Он вдруг вспомнил, что после визита Влада сам поднялся с пола. Потом пришла Настя… Потом… Что было потом? Попытка восстановить последующие события вызывала боль. Мозг отказывался работать. Он понимал лишь одно: рядом врачи, и ему помогут.

Второй раз он пришел в себя, когда машина резко затормозила. Послышалась отборная ругань.

– Опять застряли, – раздался над головой женский голос.

– Сделай ему магнезию, пока стоим, – распорядился мужчина. Он сидел где-то сбоку.

– Надо же, из-за какой-то железки так человека избить, – вздохнула женщина. – Помоги мне снять с него пиджак.

Эдгарс почувствовал, как ослабли ремни, которые фиксировали грудь. Под голову проскользнула рука. Его приподняли и стали стаскивать пиджак. Он попытался сесть полностью, но это движение тут же отдалось болью в ребрах. Эдгарс застонал.

– Тише! – зашептала над ухом женщина.

– Совсем народ от жары озверел, – заговорил мужчина. – Три выезда с начала дежурства, и два из них – на побои.

– То ли еще будет, – стягивая рукав, ответила женщина.

Баладис открыл глаза. Как выяснилось, левый у него так заплыл, что он им практически ничего не видел. Врач и медсестра быстро стянули пиджак, сняли рубашку, сделали в вену укол. Машина снова тронулась. Водитель не выключал сирены, однако никто не реагировал на нее, и он продолжал на чем свет стоит поносить погоду, тупорылых людей, блондинок за рулем, правительство и дорожных рабочих.

Эдгарс непроизвольно улыбнулся.

– Оживает, – констатировал врач.

– Куда меня везут? – собравшись с силами, спросил Баладис.

– В больницу, – лаконично ответила женщина.

– Я иностранный гражданин, – на всякий случай предупредил Эдгарс. – Необходимо известить мое руководство…

– Не беспокойтесь, – заверил врач. – Оно уже в курсе.

Эдгарса долго катали по коридору от кабинета к кабинету первого этажа приемного отделения. Здесь сделали снимок грудной клетки и головы, взяли на анализы кровь, более тщательно обработали и забинтовали раны. Официально ему никто ничего не говорил, но по обрывкам фраз осматривающих его врачей Баладис понял, что у него закрытая черепно-мозговая травма, перелом ребра, ушиб мягких тканей лица и перелом носа.

Эдгарс готов был завыть от досады. Что это? Рок? Или, как говорит его русский коллега по работе, – полоса неудач? А быть может, происки ФСБ? За такой короткий срок сразу столько событий… Причем все происходит в решающий момент.

«А что, если Настя все-таки агент русских спецслужб?» – вновь засвербела в голове мысль. Неожиданно перед глазами возникло ее лицо, грудь, бедра… Эдгарса вновь, словно она была рядом, охватило жгучее желание.

Его собирались вкатить в кабину лифта, когда рядом возник Эл Торранс. Директор выглядел озабоченно.

– Он может говорить? – с ходу спросил Торранс у санитаров.

– Ему желательно пока молчать, – ответил один из них.

– Не беспокойся, дружище, – прохрипел на английском Эдгарс. – Все нормально. Как ты здесь оказался?

– Мне позвонили сразу, как ты попал в аварию.