Иван Стрельцов - Миротворец

Али Бекович поспешно закивал, потом схватил трубку полевого телефона. Установленные за лесополосой минометы захлопали вдвое быстрее, осыпая залегших американцев комьями земли и стальными осколками. Наконец тягач завелся и медленно тронулся с места по горной дороге, утаскивая за собой рефрижераторную секцию.

Джафар перевел дух, через тридцать километров тягач свернет с дороги на пролесок, там его будут ждать двое палестинских шахидов с командой боевиков. Ракеты перегрузят в прицеп трактора и отвезут дальше в горы. Тягач с прицепом загонят в пещеру и взорвут вход, чтобы впоследствии его никто не отыскал.

Главное сделано, ракеты захвачены…

Джафар спрятал в футляр бинокль и поднялся с земли. Тем временем косовары поспешно собирали свои пожитки, готовясь к отступлению.

С момента окончания боя прошло не больше десяти минут. Полковник Флетчер наконец сумела взять себя в руки. Сорвав с кителя безвольно болтающиеся орденские планки, она выбралась из стрелковой ячейки.

Здесь же находились несколько десятков джи-ай, уцелевших в этой страшной мясорубке. Они пережили весь этот кошмар и считали, что имеют право на отдых, но так не думала Каролина.

— Старшие есть? — срываясь на крик, рявкнула полковник.

Солдаты вяло огляделись, все офицеры конвоя либо были убиты, либо тяжело ранены. Единственным старшим по званию оказался штаб-сержант Купер с неизменной жевательной резинкой во рту. Лицо его было перепачкано бурой дорожной пылью, а на лбу собрались три волнистые полосы глубоких морщин.

— Мне нужна срочная связь с KFOR, — тоном, не терпящим возражений, приказала Флетчер.

— Но мэм! — Купер уже не перемалывал мощными челюстями жевательную резинку. — Наш штабной «Хаммер» уничтожен, так же как и узел связи югославов. Рядовым и сержантам, участвующим в сопровождении конвоя, из-за повышенной секретности операции строго-настрого было запрещено пользоваться мобильной связью.

Ответ был более чем исчерпывающим. Отряд оказался отрезанным от главного штаба. Американское командование еще не знало, что произошла трагедия, и не могло предпринять никаких контрмер. А по всему виновной выходила полковник Каролина Флетчер, ибо после подписания протокола о передаче ракет армии США вся ответственность целиком и полностью ложилась на нее.

От горящего штаба к собравшимся джи-ай шаркающей походкой приближался капитан Матерсон. Увидев его, полковник Флетчер расплылась в совершенно не уместной в этой ситуации счастливой улыбке.

— О, Брюс, — бросаясь ему на шею, воскликнула Каролина, — как я рада, что ты выжил в этом аду. — Военный юрист не успел отреагировать на подобное проявление нежности, как Флетчер уже обращалась к нему с просьбой, которая со стороны больше походила на приказ. — Мне нужен твой спутниковый телефон.

— Сожалею, Керл, — развел смущенно руками Матерсон, — он остался в туалетной комнате. — Капитан кивком указал в сторону объятого со всех сторон штаба и горестно добавил: — Когда начался обстрел, мне как-то не до того было.

— Черт! — неожиданно зло выругалась молодая женщина и суровым взглядом обвела территорию военной базы. Вокруг царила разруха, пламя пожарищ пожирало жилые и служебные постройки, чадила подбитая техника, от которой несло бензином и горелой резиной.

Несколько солдат и пара взводных санинструкторов оказывали первую помощь раненым, укладывая их в длинные ряды прямо на плацу.

Убитые американские солдаты и сепаратисты вперемежку лежали там, где их застала смерть. До них еще не дошла очередь.

С грохотом распахнулись ворота, выпуская наружу югославских военных. Они стали осторожно выходить из штольни, бросая вокруг недоверчивые взгляды. Каролина Флетчер полными ненависти взглядами буравила их, считая во всем виноватыми именно югославов, ведь это они сделали крайней в этой истории ее. Флетчер подписала акт о приемке ракет, а чертовы югославы не захотели защищать ее от сепаратистов. Они не захотели умирать за американские идеалы. Полковник с трудом сдерживала нахлынувшие одновременно два чувства — разрыдаться и отдать команду джи-ай открыть огонь по проклятым югославам. Но ничего подобного она не сделала. Флетчер молчала, глубоко дыша носом.

Увидев югославских солдат, Родион Крутов прервал свою беседу с Моше Каццом и направился к ним. Быстро переговорив с военными на сербском языке, он подошел к Флетчер.