Александр Тамоников - Они поклялись победить

Но главарь банды ошибался. Со стороны ангара ударили автоматы, и главарю сразу стало ясно, что десантники бьют по останкам группы. Бьют прицельно, но не на поражение. Пули выбили фонтаны камня и земли непосредственно вокруг боевиков, хотя при желании десантники могли бы легко расстрелять бандитов. Боевики вжались в землю. А подразделение Стрельцова пошло в атаку, не прекращая огня. Один из боевиков вскинул автомат, приподнялся. И тут же очередь десантников отбросила его к стене. Главарь выругался. На него посмотрел последний из его подчиненных, спросил:

– Что будем делать?

– Бей неверных!

Бандит поднялся, и его уже в упор расстреляли бойцы группы захвата. Сам главарь, увидев офицера, направившего ему в голову ствол автомата, крикнул:

– Все! Не стреляй! Сдаюсь!

– А куда ж ты, сука бородатая, денешься? А ну поднялся!

Боевик встал.

– Кто ты? – спросил Стрельцов.

– Тот, кто вам нужен. Я командир группы прорыва.

– Вот как? Замечательно. Руки за голову и в подъезд – бегом марш!

Передав бандита бойцам капитана Уханина, Стрельцов приказал своим подчиненным:

– Уходим к себе, ребята! Бегом!

Но в это время со стороны восточного частного сектора и северо-восточного квартала вновь раздалась стрельба. А из трехэтажного здания, где размещался 2-й взвод роты Стрельцова, кто-то крикнул:

– Командир, духи!

Стрельцов среагировал на предупреждение мгновенно, хотя и не понимал, и тем более не видел, откуда исходит угроза. Откуда и каким образом могли здесь оказаться боевики? Он приказал бойцам залечь, организовав круговую оборону.

А боевики остались возле здания КНП после неудавшегося штурма. Они не отошли; притворившись мертвыми, дождались своего часа, когда пошла очередная атака на позиции батальона, а со стороны северо-западного частного сектора к пространству между двумя зданиями рванулась банда, командир которой получил приказ вытащить из капкана оставшихся в живых боевиков группы прорыва и уничтожения вражеского командно-наблюдательного пункта. «Ожив», они открыли огонь по окнам первого этажа, что не позволило взводу роты Уханина уничтожить всю банду. Пятерых из двенадцати боевиков десантники подстрелили; семеро, включая «ожившие трупы», прорвались во двор. Стрельцов увидел бандитов. До них было метров десять. Он дал короткую очередь. Двое боевиков упали; остальные, озверев и напрочь потеряв чувство страха (не исключено, что под действием наркотиков, которые употребляли в чеченских отрядах многие повстанцы, особенно наемники), бросились на позицию десантников. Занявшие круговую оборону сержант и трое рядовых открыть огонь по духам уже не успевали. И Стрельцов один был не в состоянии положить всю банду. Полоснув очередью по наступавшим, он отбросил автомат и выхватил десантный нож. Так же поступили и его подчиненные. Бандиты и десантники вступили в рукопашную схватку, за которой следили бойцы 8-й роты.

Стрельцов отбил удар первого, довольно крупного боевика. Отбил, выставив перед собой блок, нанес ему удар ногой в промежность и, как только тот отпустил руки, рубящим ударом ножа рассек горло. Отпрыгнул в сторону, чтобы не попасть под падающего духа. И оказался перед вторым бандитом, вооруженным пистолетом. В голове мелькнула мысль: все. Выстрел в голову – и Катенька получит похоронку. Почему-то в этот момент старший лейтенант подумал не о собственной гибели, а о супруге. Но боевик не выстрелил. Бросив пистолет, он схватился за живот: нож в бандита успел всадить Быков. Завалив боевика ударом ногой в грудь, Стрельцов быстро осмотрелся. В рукопашной сошлись по пять человек с каждой стороны. Двоих бандитов уложили, а где остальные? И что с Дрониным, Митиным, Светловым? А бойцы Стрельцова также уже закончили рукопашный бой. Дронин и Светлов вытирали об одежду убитых трупов десантные ножи. И только Митин продолжал схватку. Вернее, он добивал бандита, войдя в раж. Оседлав боевика, Митин исступленно наносил по его разбитой голове удар за ударом, крича:

– На, сука! На, тварь! На, козлина!

– Оттащи его! – приказал Быкову Стрельцов.

Дронин со Светловым с трудом оторвали Митина от изуродованного боевика:

– Хорош, Леха! Успокойся! Ты замочил его.

– Замочил?

Митин рванул на себя бушлат:

– Ну, где эти пидоры? Где суки позорные? Всех порву, б…! На куски порву!

Сержант влепил подчиненному пощечину:

– Чего разорался, герой? С ума спрыгнул?

Митин пришел в себя:

– А? Чего? А че бьешь-то?