Альберт Байкалов - Гражданский спецназ

Онищенко даже вспомнил Пасесеева, появившегося час спустя за их столиком.

– Значит, это они!

Он вновь уткнулся взглядом в список. Витас все равно в официальном розыске, да и имеет ли он какое-нибудь отношение к Сашке, неизвестно, а вот остальные…

Онищенко оказался перед выбором: с одной стороны, бывший мент, а ныне частный сыщик, к которому он не питает симпатий, с другой – друг.

Непроизвольно рука потянулась к телефону…

Утром, по своему обыкновению, Малахов зашел поприветствовать Боброва, а заодно – обсудить насущные вопросы компании.

Сдержанно поздоровавшись, Александр Михайлович указал на одно из кресел, стоящих вдоль стола для проведения совещаний.

Несмотря на почти родственную связь, на работе Бобров придерживался строгой субординации и обращался к Малахову по имени-отчеству.

– Андрей Николаевич, как вам известно, должность начальника службы безопасности, освобожденная вами в связи с повышением, еще не занята.

Малахов утвердительно кивнул головой, думая, что Бобров предложит обсудить чью-то кандидатуру, однако этого не случилось.

– Я бы хотел, чтобы вы как человек, который в курсе специфики этой работы, продолжали курировать данное направление, пока не найдем подходящего человека. – Он испытующе посмотрел на Андрея, ожидая возражений. – Как вы на это смотрите?

Зная о загруженности Малахова на новом месте, Бобров не исключал его попытки отказаться от этого.

Андрей вздохнул и натянуто улыбнулся:

– Разве можно вам отказать. Единственно, мне придется окончательно переехать в офис.

– Наташку тоже с собой заберешь? – перейдя на «ты», вздрогнул от беззвучного смеха Бобер.

Малахов смутился, но шутку поддержал:

– А как же иначе?

Перестав смеяться, Александр Михайлович достал из кармана носовой платок и принялся мять его в руках. Последнее время у него сильно потели ладони. Ничего не поделаешь, нервы. На какое-то время в кабинете воцарилась тишина. Наконец, покончив со своим занятием, он достал из письменного прибора сложенный вчетверо листок бумаги.

– Вы вот что, – заговорил Бобров, вновь перейдя на официальный тон, – прямо сейчас лично займитесь этим человеком. Соберите максимум информации. Где живет, семейное положение, слабые стороны, короче, не мне вас учить.

– Кто это? – развернув листок и пробежав взглядом по строчкам, написанным корявым почерком шефа, спросил Андрей.

– Навродский Геннадий Иванович – частный детектив. – С задумчивым видом Бобров откинулся на спинку кресла. – Нос в наши дела сунул. По крайней мере, меня так проинформировали.

Войдя в свой кабинет, Малахов включил кондиционер и еще раз посмотрел адрес.

«Ракитная, семь, – закатив глаза к потолку, он задумался. – Другой конец города, а так хотелось сегодняшний день посвятить Грише!» Делая на него ставки, они с Натальей даже не знали, где он живет.

«Придется вопрос с Гришей перенести на завтра», – с сожалением подумал Андрей, пряча листок в карман.

Наталья, закончив сервировку стола в просторной гостиной, отошла от него на несколько шагов и, склонив голову набок, критически осмотрела результаты своего труда.

Сегодня она пригласила Григория на ужин. Кроме тарелок из китайского фарфора, ножей и вилок из столового серебра, высоких фужеров для вина, привезенных из Чехии, стол украшали два старинных подсвечника, приобретенных на одном из аукционов в Санкт-Петербурге, с установленными в них свечами.

К ужину «при свечах» она начала готовиться еще утром. С одним из сотрудников охраны компании, которого Малахов попросил помочь Пешехоновой, они объехали несколько элитных магазинов и два рынка, вернувшись домой лишь к обеду.

На загруженного пакетами и коробками Сергея со странной кличкой Волына было жалко смотреть. Раскрасневшийся, мокрый от пота парень страдал больше не от тяжести переносимой ноши, а от хождения по торговым залам.

Впрочем, его усердие было вознаграждено. Уже давно забывшая, что такое комплексы, вернувшись домой, Наталья без обиняков предложила ему вместе принять ванну. Сейчас она не могла без улыбки вспомнить выражение его лица.

Вторую половину дня она провела на кухне, результатом чего стали заполнившие всю квартиру соблазнительные запахи жаркого, рыбы и множества других экзотических блюд. Цель такого старания была одна: окончательно убедить Гришу в чистоте своих чувств, растрогать его этим приемом, мол, видишь, дорогой, как я люблю тебя!