Альберт Байкалов - Школа смертников

– С утра мне позвонил Лева...

– Это Левандовский Николай Юрьевич? – уточнила Раенко.

– Да, именно так, – подтвердил Чена, – и попросил меня отвезти его родственницу за город.

– Куда именно?

– Он сказал, по пути уточнит, – пожал плечами Чена. – Встретились у станции метро «Кропоткинская». Он уже с этой женщиной был...

– Она сама села в машину или ее втолкнули силой?

– Сама, – пожал плечами бандит. – А в принципе, я не знаю. Из-за руля не выходил и не оборачивался. Мало ли что у них там было...

– Все, хватит. – Раенко откинулась на спинку стула и вздохнула. – Решил все на труп повесить? Не получится.

– А что, – он сделал испуганное лицо, – он того?

– Того, того, – вздохнула, нажимая кнопку вызова конвойного, Раенко. – Посиди, подумай. У меня нет желания твою ахинею слушать. Подожду результатов экспертизы, и тогда тебе будет не до сказок. Кстати, меня твоя мама уговорила свидание ей с тобой разрешить, я по доброте душевной пожалела больную женщину. Так имей в виду, оно у тебя последнее.

Мать для Чены была святой. Он был в семье последним, третьим ребенком. Старший брат уже успел стать дедом, сделав Елизавету Чеботареву прабабушкой. В отличие от Толика, в семье больше никто не вступал в противоречия с законом. Умерший несколько лет назад отец слыл на заводе «Прогресс» передовиком производства. Братья Чены пошли по его стопам, устроившись туда же после окончания техникума.

Мать сильно болела и, по сути, доживала последние дни. Это была невысокая худенькая женщина с большими добрыми глазами и тихим голосом, с абсолютно седыми волосами. Она по всем параметрам подходила под определение «божий одуванчик».

В комнату для свиданий его привели перед обедом. Мать уже сидела на месте посетителя за толстым стеклом. Вид ее оставлял желать лучшего.

– Вот и похоронить меня не сможешь теперь, – страшной правдой резанула слух первая же фраза.

Вздрогнув, Чена отвел взгляд в сторону.

– Брось, мама, – он судорожно сглотнул слюну, стараясь задушить приступ плача. – Меня выпустят...

– Но ведь у тебя человек из машины на ходу выпал. Я спрашивала у Елены Михайловны, следователя твоего. – Она промокнула носовым платком уголки глаз. – Он пьяный к тебе в машину сел, а тебе теперь отвечать.

До Анатолия стало доходить, что Раенко, зная о болезни матери, видимо, из жалости не сказала ей правды.

«Во дает следачка!» – не без восхищения подумал он.

– Я тебе тут передачку собрала, и ребята просили кое-что передать. Там, в черном пакете. Разберешься.

– Какие ребята? – не понял Чена. – Братья, что ли?

– Да нет, – махнула она рукой. – Друзья какие-то твои. Еще вечером парень с девушкой позвонили, сказали, от Наташи и Саши...

«Что за чертовщина, – разбирая спустя полчаса содержимое черного пластикового пакета, ломал он голову над тем, кто такие Наташа и Саша. – Может, это Белый передал через кого-нибудь. Тогда надо искать маляву».

Мыло, зубная паста, пицца, несколько яблок и апельсинов. Творожный сырок в шоколаде. Чена развернул и осмотрел красочный фантик, затем слой шоколада. Он был неповрежденным. «Один на всех не поделишь». – Сунув его целиком в рот, принялся изучать яблоки, затем мелко поломал пиццу. Ничего не найдя, озадаченный, завалился на шконку.

«Значит, дали понять, что не забыли», – думал он, глядя на своих сокамерников, которые разбирали специально оставленные им на столе продукты.

Неожиданно его охватила непонятная тревога. Одновременно он почувствовал, что не хватает воздуха. Испугавшись, Чена сел на кровати, однако пол куда-то поплыл, и он вновь оказался на спине.

– Что за черт! – крикнул он, но странная судорога, пробежавшая по телу, подступив к горлу, превратила крик в сдавленный шепот.

Он перевернулся на бок и, вонзив ногти в кадык, со всей силой пропахал ими до грудной клетки, отрывая пуговицы рубашки и обдирая кожу...

После обеда опять пошел дождь. Лило, как и накануне, словно из ведра. Джунгли немного поредели. Под ногами стали попадаться камни. Скала была где-то рядом. Вновь увидели обезьян. Стайка шимпанзе, испуганно оборачиваясь, быстро ретировалась, используя огромные деревья с причудливо искривленными ветвями и вытянутыми листьями. Антон вспомнил, что похожие он видел в окрестностях скалы, когда искали пропавших сотрудников миссии.

– Не хочу обнадеживать, – остановившись, он повернулся к шедшему позади него Лебедю, – но, по-моему, пришли.

– Слышь, Филин, – раздался тревожный голос Гуру, – глянь!