Анатолий Гончар - База икс

– Пошел, пошел! – снова поторопил Далхан и, едва не врезавшись в сгорбатившегося Ваху, встал, ожидая, когда тот тронется с места. Шахмалов еще раз судорожно сглотнул и, решив не искушать судьбу, двинулся прочь.

Я не расслышал, что сказал один чеченец другому, хотя, похоже, говорили они на русском. Но после сказанных слов «горбатый» ссутулился еще больше, тем не менее упершийся мне в лицо ствол дрогнул, уполз в сторону, а державший его бандит отвернулся и, подталкиваемый все тем же шедшим следом бандитом, заторопился нагнать все более и более удаляющуюся спину впередиидущего. Я же, когда грозившая непосредственно мне опасность миновала, убрал палец со спускового крючка, но ни мгновение не раздумывая, сместил мушку вправо, прицеливаясь в следующего.

А банда все шла и шла. На четвертом десятке я сбился со счета и перестал считать. И так было ясно, что их много больше, чем нас. И каждый проходящий мимо пронизывал скрывающие нас кусты взглядом. И казалось, что многие замечают распластавшихся за ними разведчиков, но, не желая связываться, идут дальше. Я же видел каждый брошенный в нашу сторону взгляд, и мой палец, снова и снова ложившийся на спусковой крючок, немел в ожидании крика: «Русские»!

Это ожидание вымотало меня гораздо больше, чем свистопляска боя. Когда бандиты наконец прошли, и в лесу воцарилась небывалая тишина, я почувствовал себя абсолютно разбитым. Но привычка и необходимость действовать оказались сильнее изнурившей меня усталости. Мои обязанности за меня никто выполнять не собирался. Привстав, я повернулся к своему радисту.

– Костя, связь! – начав говорить, я почувствовал, что мои губы ссохлись. Шепот сразу же поглотила окружающая листва, но меня услышали. Каретников, не поднимаясь на ноги, отполз в глубину кустов и, подтянув к себе рюкзак с радиостанцией, начал спешно готовить ее к работе. Я же повернулся к Батуре и, чтобы быть наверняка услышанным, чуть повысив голос, скомандовал:

– Наблюдать! – после чего пополз к уже расправившему антенну Каретникову и уже там, в кустах орешника, поднялся. Фешник, добравшийся следом, встал рядом.

– Что собираешься передавать? – как будто невзначай поинтересовался он, и я ответил, даже не задумавшись над причиной этого вопроса.

– Надо вызвать артуху. – Я уже успел снять координаты местности.

– Нет! – твердо возразил он, чем заставил меня едва ли не вздрогнуть от дикости такого требования.

– Черт возьми, что происходит? – вознегодовал я, недоумевая от непонимания причины столь странного поведения этого навязанного мне в спутники «товарища».

– Нас… Здесь… Нет… – едва ли не по слогам произнес он, и я едва не заскрипел зубами от злости.

– Да и хрен с ней! Не расстреляют. Костя, передавай…

– Не надо.

«КЯ» оказался в руке фешника раньше, чем я закончил фразу. Фешник улыбался, я улыбнулся в ответ и скосил свои глаза вниз на уровень пояса. Я стоял к фешнику боком, но ствол моего автомата совершенно случайным образом уже был повернут в его сторону, а указательный палец правой руки покоился на спусковом крючке.

– Ты не выстрелишь, – спокойно возразил на мой «аргумент» этот шустрый «товарищ».

– Первым – нет. – Я и не собирался отрицать очевидное. – Но ты уверен, что я не успею сделать это после того, как выстрелишь ты? – спросил и тут же подумал: а если даже и не успею, долго ли останется после этого жить тебе?

– Извини.

Нет, он не чувствовал себя проигравшим, скорее вовремя отступившим. А что ему оставалось делать, если в подтверждение моих мыслей в нашу сторону уже разворачивал свой ствол наконец-то сообразивший что к чему Батура? Тем же самым занимался и Юдин. А вот лежавший в десяти метрах правее Довыденко этот ожесточенный диалог если и слышал, то все равно слов разобрать не смог, поэтому оставался безучастным.

«Фешер, мать его! Может, дать ему за такое в морду?» – Удивительно, но я почему-то на него не злился. Даже оружие, только что направленное мне в грудь, воспринималось как нечто несерьезное.

– Извини, – повторил он еще раз, и пистолет скользнул в предназначенную ему кобуру.

Я не сомневался, что именно так и будет. А он странный человек. Зачем ему надо было вытаскивать пистолет, если на плече висит автомат? Привычка? Кто он? Оперативник, привыкший действовать внутри здания?! Да черт его разберет. К хренам!

– Не надо выходить на связь, – уже не потребовал, а попросил фешник. – То, ради чего мы идем, гораздо важнее, чем десяток-другой убитых бандитов.