Всеволод Бенигсен - ВИТЧ

— Куда теперь? — громко и как-то церемонно спросил Антон у «жертвы».

Та после некоторого раздумья мотнула головой и, гнусавя от прищепленного носа, пробормотала:

— Налево.

Все тут же двинулись налево. Впереди шла поддерживаемая с двух сторон «жертва». Бедняга шел медленно, при этом высоко поднимал ноги, как будто они были деревянными. Со стороны он был похож на Буратино.

Не хватало только колпака и длинного носа. А если бы он начал в такт ногам двигать согнутыми в локтях руками, было бы просто идеальное сходство.

— Что это? — шепнул Максим Толику.

— А я откуда знаю? — пожал тот плечами.

— Если его убивать ведут, я тебя сам убью, — зло прошипел Максим.

— Ты думаешь? — озадаченно спросил Толик.

— Я не думаю, я точно тебя убью.

Максим прибавил шагу и нагнал ушедшего вперед Антона.

— А зачем ему нос защемили? — спросил он, не очень рассчитывая на внятный ответ, но Антон на этот раз оказался разговорчивее.

— Чтобы он не чувствовал запаха. Животные ж по-разному пахнут.

— А суть в чем? — начиная нервничать, спросил Максим.

— Он сам подведет нас к клетке, куда мы его запустим. На десять минут ровно. После того как он зайдет, наш специальный человек, местный, выпустит то животное, которое в этом вольере содержится.

— А если это лев будет? — растерялся Максим.

— Значит, выйдет лев, — меланхолично ответил Антон.

— Логично, — согласился Максим. — Но он же его загрызет.

— Может быть, — сказал Антон.

Затем подумал и добавил:

— Хотя не факт.

Максиму все это начало сильно не нравиться. Еще ему не нравилось, что втянувший его в эту авантюру Толик, несмотря на свою природную болтливость, молчал, как будто это его вели на заклание. Максим предпринял очередную попытку понять происходящее.

— Но я что-то не понимаю смысла, — сказал он, стараясь не раздражаться.

— Это инициация, — терпеливо объяснил Антон. — Посвящение в ряды клуба. Удовольствие здесь заключается в интересном, я бы сказал, своеобразном соприкосновении со смертью. Типа экстремальных видов спорта.

— А-а, типа клуба самоубийц? — спросил Максим, подумав, под какую статью уголовного кодекса все это безобразие подпадает и что конкретно ему будет в случае фатального исхода.

— Не совсем, — ответил Антон. — Мы даем больше шанса выжить. Но что-то общее есть. Зоопарк — это наше посвящение новичка. Дальше идут другие вещи.

— Например? — удивился Максим.

Он с трудом себе представлял, что еще может идти после такой инициации, особенно если инициированный встретится со львом.

— Например, одна из наиболее экстремальных акций — это укол.

— Это как? — раздался голос нагнавшего их Толика он, видимо, начал приходить в себя.

— У нас стоит огромный мусорный бак отходов одной инфекционной больницы. Использованные шприцы, иглы, ампулы. Человек залезает и сам выбирает то, из чего мы ему делаем смесь. После этого он должен выбрать между обычным шприцем и тем, который мы ему предложим. Затем вкалываем.

— И что дальше? — спросил Максим.

— Дальше? Дальше мы его выпускаем в жизнь. Там он проверит, что у него в организме, и будет лечиться.

— Мило… А если у него СПИД обнаружат?

— Значит, у него СПИД.

Похоже, любой вопрос автоматически превращался в ответ. Максим поежился и нервно закурил.

— Господи, и за это люди деньги платят?

— Да, — коротко ответил Антон. — И немаленькие. Знаете, сколько стоит заполучить ночью целый зоопарк?

— Наверное, много, — пробормотал растерявшийся Максим. — Я как-то никогда не пытался арендовать ночной зоопарк.

— А ведь еще надо договориться, чтобы получить ключи от клеток. Да и на животных страховку оформить… Всякое, знаете ли, бывает.

В этот момент «жертва» замерла и вытянула правую руку в сторону одного из вольеров. Все остановились, как будто были брейгелевскими слепцами, а он — их поводырем.

Максим напряг зрение, пытаясь понять, что же находится за клеткой. Но так и не смог ничего разглядеть. Решеток не было, значит, скорее всего, не хищник. Хотя в темноте было трудно разобрать — может, там был ров или еще что-то.

— Нет, а все-таки интересно, — продолжил Максим, чувствуя, что его самого начинает колотить дрожь. — А что будет, если лев его сожрет?

— Если насмерть, мы вливаем в инициируемого алкоголь, бросаем пустую бутылку рядом, и завтра он будет прописан в газетах как очередной пьяный, забравшийся в зоопарк. Если калечится, то везем в больницу.

— Это гуманно, — серьезно поддакнул Толик, и Максим посмотрел на него с удивлением. Но Толик, похоже, искренне считал подобное поведение гуманным.