Михаил Любимов - С бомбой в постели

Однако надежда на успех не вдохновляла: коммунизм Мишель почему-то ненавидела, зарплату получала раза в три больше, чем я, — на какого же живца брать эту золотую рыбку? Правда, по ее лепешке-физиономии бродила некая мистическая дымка, именуемая на шпионском просторечии вербуемостью, бесполезно ее определять научно, это — как любовь и ненависть, как 24-й прелюд Шопена, как гром и молния или лермонтовское «Пускай она поплачет, ей ничего не значит».

В народе распространено мнение, что в разведке все дозволено, и уж тем более соблазнение женщин ради высших интересов государства, однако на деле разведчик и шагу ступить не может без приказа резидента и Центра, и, когда на горизонте появляется женщина, кагэбэвский Джеймс Бонд сразу напрягается и ощущает особый контроль. Двойную заботу о себе я почувствовал уже при первом докладе о Мишель резиденту — он был интеллигентен на вид, не слишком опытен в делах шпионских (до этого командовал филерами в Азербайджане).

— Ведите себя осторожно, держите ее на дистанции и хорошо изучите. Кто у нее родственники, с кем она общается здесь. Работайте аккуратно, — напутствовал он. — Помните, что вокруг враги!

После первого ужина в китайском ресторане я, как истинный рыцарь, довез даму до дома на такси, и вдруг: «А может, зайдете ко мне на кофе?»

Предложение застало меня врасплох, при других обстоятельствах я, возможно, и выпил бы кофе (сжав надежно ноги), но вспомнил строгий наказ резидента и со вздохом заметил, что мне еще надо на работу в посольство.

— Как поздно вы работаете! — удивилась она. (Еще бы! было десять часов вечера!)

Резидент мое поведение одобрил, но предупредил:

— Ни в коем случае не заходите к ней домой. Вам я верю, но она ведь может сделать черт знает что: и брюки вам расстегнуть, и на колени плюхнуться, и раздеться догола. тьфу!

Знаю я их!

Следующий ужин, масса информации, среди которой важная мысль, что, мол, иногда хочется съездить в Амстердам, но это дороговато. Неужели намек? Неужели нуждается?

Элегантно подвез к дому на такси. В животе мягко переливалось отменное пуи и допереваривалась утиная грудка.

— Может, выпьем кофе?

— Извините, я опять сегодня дежурю. очень много работы.

— Какое у вас странное посольство, столько народу, и все равно много работы.

Весьма неприятное чувство отказывать даме в подобных обстоятельствах, тем более не все понимают приглашение на кофе столь прямолинейно, можно ведь выхлебать чашку, расшаркаться и уйти — не вцепится же она в брюки и не потянет под балдахин.

На следующий день я явился к резиденту.

— Я чувствую себя полным идиотом, к тому же еще хамом. дайте я зайду хоть на пять минут.

— За пять минут много можно сделать. Она интересная?

— Уродина! (Говорил от души.)

— Уродины — самые опасные. Красивые — избалованы, а эти всегда извращенки, всегда тянут в постель и, между нами, весьма темпераментны (жирноватый хохоток). Она пьет?

— Почти нет.

— Курит?

— Довольно много.

— Вот-вот, курящая женщина напоминает пепельницу. (Хохоток, я тоже поддакнул, хотя слышал это гениальное бонмо еще в раннем детстве.) Никаких кофе на дому! С женой пейте!

Прошло еще два ужина, отношения наши теплели, и я даже предложил одолжить деньги на поездку в Амстердам, Мишель не отказалась, снова приглашала на кофе, но. приказ есть приказ. Но главное: готова принять дружескую помощь, это уже шажок вперед, это уже перспектива. Однако приглашения на вечерний кофе превращались в фарс, и я решил сменить вечер на день. Конечно, это был шаг назад: ланч обычно ограничен двумя часами, к трем рестораны закрывались, зато днем джентльмену можно и не провожать даму до дома, достаточно снять котелок, поцеловать руку и помахать вослед стеком.

На первом же ланче случилось ЧП: после кофе Мишель вдруг ухватила ресторанную пепельницу и быстренько сунула ее к себе в сумочку — куда девалась только ее флегматичность!

— Что вы делаете? — У меня замерло сердце.

— Я коллекционирую винтажные пепельницы с ресторанными названиями. — Червячки жалобно запрыгали.

— Давайте купим!

— Они не продадут, это же специальный заказ.

Я осторожно посмотрел по сторонам — вокруг никого не было, вряд ли на выходе подбежит официант и потребует открыть сумку.

Очередной ланч в другом ресторане — и снова кража пепельницы, просто ужас какой-то!

— Далась вам эта коллекция! Подумаешь, пепельницы. — Я уже чувствовал себя соучастником.