Иван Стрельцов - Псы войны

— Хорошо, — согласился Логинов и обратился к радистам: — Пишите: «Оставаться до утра. Усилить караулы. На рассвете заберем пленного. Дальнейшие распоряжения получите устно».

Продиктовав, Александр Васильевич подумал: «Завтра на „Дозор“ доставят пленного, и я буду знать, чья рука направила диверсантов. А сегодня можно позволить себе отдохнуть». Логинов повернулся к Улдузову, экс-генерал встрепенулся, как сонная птица.

— Ахмед, я думаю, мы заслужили небольшой отдых?

— О да, конечно, — поспешил подтвердить Улдузов.

— Пусть мне приготовят комнату, я немного вздремну. Хоть раз высплюсь за время, что нахожусь на Дальнем Востоке. Завтра будет, наверное, много работы.

Улдузов махнул рукой одному из ординарцев.

— Александру Васильевичу приготовить комнату в бункере, — распорядился он.

— Почему в бункере? — спросил Логинов, ему не хотелось возвращаться в мрачные бетонные казематы.

— Ночью будут налаживать авиационные двигатели для утренней работы. Из-за рева моторов вы вряд ли сможете отдохнуть, Александр Васильевич, — заискивающе объяснил генерал Улдузов.

— Хорошо, — согласился босс, направляясь в бункер.

Змеиное болото раскинулось у самого подножия гор. Темно-зеленая тина, поросшая по всей его площади, скрывала болотную воду. Двухметровые плоские стебли осоки возвышались в центре болота и тянулись до самых гор.

Михеич провел наемников через болото к своему тайному убежищу. Из наемников остались лишь Глеб Кольцов и Олег Донцов, а из каравана — один мул, груженный оружием и провизией, да пленный Тафулин. Убежище проводника представляло собой небольшую площадку из песчаника, примыкавшую к горам, и глубокую извилистую пещеру, вырубленную природой в одной из скал. Насколько глубока эта пещера, Михеич не знал, впрочем, этого никто не знал. По утверждению проводника, о пещере ни сам он никому не говорил, ни ему о ней никто не рассказывал. Да и судя по тому, что наемники увидели на этом болотном острове, здесь уже давно не было ноги человека.

— Располагайтесь, — сказал проводник, — заросли из осоки и тростника тянутся на многие километры вдоль гор. Нас тут никто не найдет. Можете спокойно отдохнуть.

— Михеич, а змей здесь много? — спросил Олег, с опаской опускаясь на теплый песок.

— Медведя можно встретить, когда он приходит на водопой, — проговорил задумчиво проводник, — а змей вовсе нет.

— Почему же болото так называется?

— Еще маньчжуры рассказывали, что в древности здесь водились гигантские змеи, которые поедали все живое. Потом сюда перестали приходить люди и животные. От голода змеи начали охотиться друг на друга, пока сами себя не истребили. Так что аспидов можно не бояться, — бросая рюкзак на землю, объяснил проводник.

— Олежа, накорми мула, — распорядился Кольцов.

Сам он, сделав небольшой факел из пучка сухого тростника, отправился обследовать пещеру. Олег снял с мула тяжелый вьюк, затем повесил животному на морду сумку с овсом, это был последний овес. Наконец вернулся Глеб.

— Там довольно сухо, — сказал он. — Расположимся в пещере. По крайней мере сможем костер развести и не бояться, что с воздуха заметят.

Им понадобилось немного времени, чтобы внести в пещеру пару спальных мешков и рюкзаки с продуктами. Затем Донцов затащил туда совсем обессилевшего Рената Тафулина. От красавца «ковбоя», пойманного месяц назад в таежном лесу, не осталось и следа. Теперь это был изможденный, до смерти испуганный человек с лицом мумии.

— Разожги спиртовку, свари кофе, — распорядился Глеб, развязывая рюкзак.

Олег быстро перелил воду из фляги в небольшой котелок и поставил на горящую спиртовку. Пока варился кофе, открыл банку с консервированным мясом, достал пачку галет. В пещеру вошел Михеич, лицо проводника оставалось бесстрастным. Поставив у стены свой «винчестер», он присел возле спиртовки, горящей бледно-голубым пламенем.

— Михеич! — позвал Глеб, улегшись на спальный мешок в углу пещеры. Когда проводник повернулся, сказал: — Через час проведешь меня через болото, надо встретить Янычара и Лопату с Викингом.

— Не стоит тебе идти, — проговорил проводник. — Одному через болото легче пробраться незаметно, чем вдвоем. Я пойду сам.

— Лады, — буркнул Глеб, прежде чем снова погрузиться в сон. Последние несколько часов Кольцов держался на одних нервах, и сон — это единственное, что могло хоть как-то восстановить силы. Проснулся он, услышав знакомый голос Лаптева. Силуэт Родиона чернел в проеме пещеры.