Иван Стрельцов - Псы войны

— Поспаррингуем? — предложил Донцов.

Глеб повел бровью, потом заинтересованно посмотрел на него. Они были примерно одного роста, у стоящего напротив блондина была мощная шея, переходящая в широкие плечи (плечи, пожалуй, даже шире, чем у Глеба), мощный торс с тугими жгутами мускулов. Вся его фигура была ладно скроена и налита силой.

— Новенький? — наконец спросил Кольцов.

— Да, — вызывающе ответил Олег и тут же добавил: — У меня черный пояс по карате.

— Да-а… — Это растянутое «да» звучало как насмешка, но лицо Глеба оставалось серьезным. Он еще раз обвел взглядом фигуру Донцова, потом сказал: — Если поединок, то только в полный контакт.

— Хорошо.

— И еще… — Сделав паузу, Глеб произнес: — Я не классический каратист, а рукопашник, поэтому заранее приношу извинение за технику приемов.

— Ты прямо как д’Артаньян перед первой дуэлью, — засмеялся оперативник. — Можешь не обольщаться, я долгое время изучал стиль «Окинава Годзюрю», а он, пожалуй, эффективнее армейского стиля «рукопашный бой».

Негромко свистнув, Глеб подозвал сэнсея. Когда тот подошел мягкой, кошачьей походкой, Кольцов обратился к нему:

— Сережа, посудишь нас?

Сэнсей Сережа улыбнулся одними уголками губ, как статуя бессмертного Будды.

— Хорошо, но поединок прерву по своему усмотрению.

— Почему? — не удержался Донцов, хотя все говорило за то, что у Кольцова здесь репутация если не мясника, то уж, по крайней мере, разрушителя.

— Скоро сам поймешь, — негромко произнес сэнсей. — В стойку.

Соперники встали друг против друга. Глеб принял правостороннюю боксерскую стойку, руку на уровне лица, подбородок прижат к плечу. Олег встал в классическую каратистскую стойку сенкутсу (лук и стрела), держа руки вытянутыми в ладонях, ноги слегка согнуты, тело расслаблено.

Тренирующиеся, бросив все, окружили татами. За спиной Донцов услышал чей-то шепот:

— Сейчас начнется потеха.

«Явно Кольцов здесь местная знаменитость», — успел подумать сыщик, как тут же прозвучала команда сэнсея-рефери:

— Хаджимэ!

Глеб сразу устремился в атаку, нанося тяжелые, прямые боксерские удары. «Двойки», «тройки» и снова «двойки». Олег, прыгая, уклонялся, уходил от ударов. Наконец, увернувшись от очередной «тройки», он сделал полный оборот вокруг своей оси, выброшенная вверх нога обрушилась на голову соперника. Удар был хлесткий и, достигнув цели, оборвал новую атаку Кольцова, тот замер на полушаге, инстинктивно прикрыв голову руками, при этом открыв корпус. Лучше условий для контратаки быть не могло, Олег метнулся вперед, собираясь вонзить свой кулак в открывшуюся точку солнечного сплетения. Глеб мгновенно перешел из верхнего уровня в нижний и тут же подсек упорную ногу Донцова…

И снова противники встали друг против друга, каждый оценил соперника и решил, как сам будет действовать. Новая команда на сближение — и понеслась карусель ударов, блоков, подсечек, бросков…

Каждый удачно проведенный прием зрители приветствовали одобрительными криками.

Олег Донцов бил, чередуя удары рук и ног, чередуя прямые с круговыми, маховыми, блоки, сменяя уходами с линии атаки. В то время как его соперник практически не защищался, идя сквозь удар противника, разворачивая корпус от удара и тут же переходя к контратаке, а дальше — атаки с добивающим ударом. К чести Донцова, ни один добивающий удар не достиг цели. Но каждая новая атака Олега заканчивалась контратакой Глеба. Донцов чувствовал, как силы тают, сказывалось то, что долгое время не тренировался. Необходимо было либо заканчивать спарринг эффектной победой (что сомнительно, противник владел более насыщенной техникой и еще не так вымотался), либо достойно проиграть.

Удар рукой, ребро ладони направлено в висок. Глеб, делая шаг вперед, перехватил руку Донцова, разворот корпуса — и Олег летит на татами; едва его спина коснулась пола, кулак со скоростью артиллерийского снаряда пущен вдогонку. Сыщик едва успел дернуть головой, как в татами врезался кулак. От удара по залу пошел гул.

Ухватив за шею присевшего на колено Глеба, Олег рывком перебросил его через себя. И тут же вскочил сам. Дальше шел обмен ударами ног. Донцов во время очередной контратаки Кольцова вместо ухода назад сделал шаг вперед, высоко подняв колено. Треугольник колена пробил защиту пресса, поймав Глеба на вдохе. Мгновенно Олег ушел на нижний уровень, разворот на триста шестьдесят градусов — и мощная подсечка. Кольцов с шумом упал на татами — и уже через секунду Олег понял, что попал в ловушку, его рука зажата в тисках болевого приема. Делать нечего, Донцов похлопал ладонью по мату.