Иван Стрельцов - Истребитель снайперов

Терпко-сладкий дешевый «Агдам» не мог утолить жажду, но алкоголь, попавший в кровь, мгновенно всосался в нее, снимая последствия похмелья.

Через несколько минут Александр уже смог самостоятельно подняться с постели. После чего, покачиваясь, он направился к круглому обеденному столу, стоящему в дальнем углу комнаты, на котором увидел трехлитровую банку с огуречным рассолом…

С грехом пополам Латышев привел себя в порядок, и теперь наступило время раздумий, чем же занять себя на остаток дня.

Возле дивана он обнаружил пачку «Беломора», в которой сиротливо торчала полупустая мятая папироса.

Завернув пустую гильзу из тонкой папиросной бумаги в тугую косичку, Александр прикурил от валяющейся здесь же дешевой зажигалки и с наслаждением затянулся.

Его взгляд, бессмысленно блуждающий по полупустой квартире, доставшейся ему после развода, неожиданно остановился на стене, где висел большой портрет морского офицера в парадной форме при кортике и орденах.

С портрета на спивающегося пенсионера Латышева с немым укором смотрел лучший минер-подрывник, лучший водолаз Советского Черноморского флота капитан третьего ранга Латышев.

Тогда, тринадцать лет назад, он вернулся из спецкомандировки из Никарагуа и был полон надежд и амбициозных планов.

Развал Союза не произвел на него особого впечатления. Когда политики самостийных держав решили делить Черноморский флот и встал вопрос, кому присягать, орденоносец, капитан третьего ранга Александр Васильевич Латышев разумно решил, что выслуги для заслуженного ухода на пенсию вполне хватит. Что он и сделал, после увольнения отправился в Москву, где жили родители жены.

Устроиться на новом месте оказалось несложно. Сразу же после переезда он нашел неплохую работу менеджера в одном из автомобильных салонов.

И вроде бы все заладилось и в его жизни, и в бизнесе, живи да радуйся, но нашлась и ложка дегтя, испоганившая всю жизнь.

В клубе, куда Александр иногда наведывался «оттянуться» в компании таких же менеджеров после сауны и хороших возлияний, как всегда, завязался разговор о разном. Неожиданно речь пошла о самодельных взрывных устройствах.

— Да мину-самоделку легче сделать, чем детский конструктор собрать, — неожиданно ляпнул захмелевший и расслабившийся Латышев и со значением добавил: — Если, конечно, в этом разбираешься.

— А ты понимаешь? — с усмешкой спросил один из собутыльников Александра, подливая ему в пиво водки.

— Любую мину с закрытыми глазами, как два пальца… — хвастливо воскликнул отставной боевой пловец.

— На спор?

— На сколько? — поинтересовался с самодовольной улыбкой Латышев.

— Пятьсот «зеленых». Идет? — Задира явно подначивал Александра.

— Л-легко, — принял тот пари. — Готовьте взрывающиеся ингредиенты, из которых я должен собрать мину. И «бабки» готовьте.

Через час все нашлось: двухсотграммовая тротиловая шашка, запал от «лимонки», кроме того, спорщики великодушно разрешили Александру использовать для создания взрывного устройства все, что находилось в гараже, куда мужчины приехали после клуба.

Выбрав, кроме имеющегося «материала», головку поршня, он вставил туда взрывчатку, из трубки запала убрал замедлитель. А в чеку установил спицу.

Продемонстрировав несуразную конструкцию, бывший подрывник объяснил:

— Сосредоточенный заряд нажимного действия. — Указал на спицу: — Достаточно на нее надавить усилием примерно в двадцать килограммов, и — бум!

В стене толщиной в полметра — дыра, а рядом стояла ваза с цветами, так с них даже лепестки не осыпались.

Спорщики дружно поаплодировали, выплатили проигрыш и разошлись, не забыв захватить взрывное устройство.

На следующий день Александр Латышев пил растворимый аспирин «Упса» и с усмешкой вспоминал, как легко он выиграл полтыщи долларов.

Через два дня все столичные СМИ Москвы наперебой смаковали подробности гибели хозяина мебельного концерна «Домашний уют». Взрывное устройство сработало под сиденьем жертвы, разнеся несчастного на молекулы и вырвав дыру в крыше «Мерседеса». Сидевшие впереди водитель и охранник получили сильнейшую контузию звуковой волной, но остались живы, потому что заряд был сосредоточенным. Александр тут же вспомнил, что один из спорщиков был коммерческим директором в «Домашнем уюте». Он стал невольным соучастником преступления. После такого заключения бывший морской офицер впервые в жизни напился в одиночестве до бесчувствия, дав себе слово в клуб больше ни ногой.