Иван Стрельцов - Истребитель снайперов

Возбужденные и напряженные тела любовников стали влажными от пота. Тяжелые мутные капли стекали по лбу Панчука на нос, а оттуда падали на тело разгоряченной Француженки, которая уже не стонала, а лишь широко раскрытым ртом хватала воздух, при этом неистово двигая тазом.

Неожиданно глаза Франсуазы широко раскрылись, ее руки, увенчанные длинными ногтями изумрудного цвета, мнились в спину партнера, ноги обхватили его поясницу крест-накрест. Когда большое мускулистое тело полностью накрыло женщину, она с пронзительным криком судорожно задергалась…

Они лежали на широкой постели и, ни о чем не говоря, наблюдали пейзаж звездного неба, вышитый бисером под балдахином.

Оба любовника были усталыми и умиротворенными, Франсуаза лежала на боку, положив голову на грудь Владимира, ее рука была переброшена через его живот.

— Мне уже скоро сорок, — неожиданно произнесла женщина.

— Ты выглядишь не больше чем на двадцать пять, — мужчина провел рукой по шелковистым волосам подруги. — Это всего лишь внешняя сторона, природу не обманешь, — продолжала настаивать Франсуаза. — К чему этот разговор? — недоуменно спросил Владимир.

— К тому, что я приближаюсь к критической отметке, когда можно безопасно иметь детей. А я хочу иметь и мужа, и детей.

— Я тебе мешаю? — задумчиво поинтересовался Панчук.

— Нет, я хочу детей от тебя и чтобы ты был моим мужем. В конце концов, могу я иметь право на спокойную, размеренную жизнь добропорядочной обывательницы? С меня хватит того, что первый муж был экстремалом, все эти прыжки с парашютом со сверхмалых высот, гонки на велосипедах по горным кручам, багги по пескам Сахары. В результате он закончил свою жизнь на дне: Красного моря, а большая часть его тела досталась акулам. Но по сравнению с тобой он просто расшалившийся карапуз. Ты же вечно носишь с собой оружие, появляешься так же внезапно, как и исчезаешь, а потом газеты смакуют суперпреступления. Скажи, неужели тебе мало Иностранного легиона? — с надрывом в голосе закончила женщина.

— Что ты хочешь? — совершенно спокойно спросил Владимир. Его голос звучал настолько обыденно, что Франсуаза сразу поняла: тирада, которую она готовила давно, подбирая момент, чтобы окатить ею, как ушатом холодной воды, любимого мужчину, оказалась совершенно напрасной. Он ее не слушал.

Сейчас француженка напоминала взведенную гранату, которая взорвется, едва догорит запальный шнур, но этому эмоциональному взрыву не суждено было случиться. Из соседней комнаты донеслась трель мобильного телефона Панчука, который он оставил в кармане своего пиджака. Поднявшись с постели, Владимир, не стесняясь своей наготы, направился к телефону.

— Я не люблю тебя, русский, — только и успела бросить ему вслед женщина.

— Слушаю, — включив телефон, произнес Панчук.

— Это я, — донесся из динамика голос Всезнайки. Он говорил по-русски, что было признаком явной растерянности. — Ты обидел серьезных людей, теперь они тебя ищут по всей Европе. Не исключено, что могли выйти на твои лежбища в Париже или Берлине. Будь осторожен, после того, что ты устроил, церемониться не будут ни те, ни другие.

— Хорошо, постараюсь, — спокойно произнес Владимир, снова превращаясь в могучего хищника Шатуна.

— Рад, что смог тебя предупредить. Теперь ты мой должник, — радостно хихикнул Всезнайка, но собеседник не принял его тона.

— Ничего я тебе не должен, — прозвучал короткий ответ Шатуна, прежде чем телефон Всезнайки отключился. Они оба понимали, в чем дело. Всезнайка, кроме всех своих профессиональных достоинств, имел еще одно — именно он был посредником между Шатуном и заказчиками. Владимир прекрасно понимал: если вдруг Всезнайке посулят очень хорошие деньги, он, не задумываясь, продаст его, Шатуна. Что в этот раз наверняка и произошло. Впрочем, Панчук на посредника не был в большой обиде, он был таким, каким он был. Но вот рассказать мог только то, что знал. А знал он не особо много.

Шатун, не включая освещения, подошел к окну и, отодвинув тяжелую штору, выглянул наружу, всматриваясь в сторону автомобильной стоянки. Днем она обычно забита, а ночью, как правило, пустовала.

Сегодня на стоянке одиноко стоял видавший виды «Опель Кадет». Из окна квартиры были отчетливо видны красные точки горящих сигарет. Вряд ли полуночники в «Опеле» вели светские беседы, они ждали. Говоря языком профессионалов, сидели в засаде. Только вот настоящие профи вряд ли бы позволили себе курить в засаде. И ждали они его. Машину они поставили напротив дома, решив для себя, как только появится жертва, изрешетить ее и тут же умчаться.