Камерон Уэст: Кинжал Медичи

И я решил оставить этот кинжал человеку будущего, который найдет путь к нему через Круги Истины».

— Круги Истины, — повторил я вслух.

Человек из Винчи, который покупал птиц в клетках и тут же выпускал их на волю, этот человек открыл чудесный сплав и, чувствуя ответственность за судьбы мира, оставил его для человека будущего. Почти пятьсот лет назад спрятал Кинжал Медичи в надежном месте и оставил зашифрованное послание, которое назвал Круги Истины. Они должны указать путь к Кинжалу.

Я уже догадывался, о чем говорится в последних абзацах статьи.

В 1980 году во французском городке Амбуаз впервые была найдена страница из записок Леонардо да Винчи с Кругами Истины, которая оказалась трагически утраченной при катастрофе в Атлантике частного самолета, перевозившего реликвию в Вашингтон, в Национальную художественную галерею. Пилот погиб. После этой трагедии никакой надежды на воссоздание легендарного Кинжала Медичи не было. До недавней находки.

Представитель «Галери дель Академия» сообщил, что с документом очень кратко ознакомился один из сотрудников. Там действительно были изображены круги. Однако копию страницы сделать не удалось. Скорее всего она погибла в огне.

Я заглянул в конверт. Там, кроме воздуха, больше ничего не было. Положил адрес и статью в карман, билет в другой, купил пакетик жареных кэшью и, сосредоточенно жуя, двинулся на посадку.

Неужели гибель отца как-то связана с Кругами Истины Леонардо, указывающими путь к Кинжалу Медичи? И кто такой этот Харви Грант?

Спустя три часа пятьдесят минут я припарковал взятый напрокат «мустанг» у красивого особняка начала двадцатого века. Справа открывался вид на живописное озеро. Деревянная резная табличка гласила: «ИВОВАЯ РОЩА ― ПРИЮТ СПОКОЙСТВИЯ».

Широкие кирпичные ступени вели на просторную веранду, уставленную цветущими растениями в глазированных керамических горшках. Я позвонил в колокольчик, висящий рядом с массивной дубовой дверью. Через несколько секунд появилась веснушчатая женщина средних лет в бифокальных очках на остром носу, в белом форменном костюме медсестры и туфлях на резиновой подошве. На лацкане куртки идентификационная карточка с надписью: «ПЕГГИ».

— Здравствуйте. Что вам угодно?

— Здравствуйте, Пегги. Я ищу… одного пациента.

— Находящихся здесь людей мы пациентами не называем, — произнесла она вежливым тоном. — Это хоспис, мистер…

— Реб Барнетт, — сказал я.

— Люди приходят сюда, чтобы закончить свою жизнь в спокойной атмосфере, мистер Барнетт.

— Я ищу Харви Гранта. Он здесь?

— Мистер Грант? Да. Он здесь.

— Кто он? Вы можете о нем что-нибудь рассказать?

Пегги прикрылась ладонью и чихнула. Затем, коротко извинившись, исчезла и вскоре вернулась с прижатым к носу бумажным носовым платком.

— Аллергия. Случается со мной каждый год.

Я вошел за ней в вестибюль, просторное светлое помещение, и повторил вопрос насчет Харви Гранта.

Пегги промокнула платочком нос.

— Извините, но мы не имеем права обсуждать наших гостей. Это против правил. Пойдемте, я провожу вас к нему.

Вслед за Пегги я поднялся по широкой деревянной лестнице с изящными резными перилами, покрытой роскошным серым ковром. В конце длинного коридора она остановилась у комнаты с полуоткрытой дверью. Постучала, затем вошла. Я — следом за ней.

Шторы в комнате были задернуты, освещение тусклое. На столе в вазе — свежесрезанные цветы. В углу — металлическая двуспальная кровать, на ней старик. Почти лысый, если не считать нескольких редких пучков серебристых волос. Изможденное лицо обтягивала очень бледная кожа. Глаза закрыты. Его вполне можно было принять за покойника. Но, присмотревшись, я заметил слабое шевеление грудной клетки, а потом и расслышал тяжелое, хриплое дыхание.

Пегги тронула его за плечо:

— Мистер Грант. Харви. — Веки умирающего чуть приподнялись, он посмотрел на нее кротким взглядом. — К вам гость.

Харви Грант медленно поворачивал голову, пока его глаза не встретились с моими. Затем проговорил скрипучим голосом:

— Спасибо, мисс. Теперь можете идти.

Она вышла, опустив голову. А я, втянув ноздрями слабый аромат ее духов, двинулся ближе к постели.

— Я Генри Грир, — произнес старик. — Пилот.

Неожиданно мне стало не хватать воздуха. Во рту пересохло.

— Надеюсь, это имя тебе знакомо, — продолжил он.

— Но… ваш самолет разбился. Вы…

Грир тяжело вздохнул, собирая энергию. Затем извлек из-под одеяла тощую руку и положил на грудь. Предплечье по диагонали пересекал глубокий шрам. Он вяло ткнул пальцем на стул: