Камерон Уэст - Кинжал Медичи

У меня обожженная нога уже покрылась волдырями, спина в том месте, где разорвались швы, отчаянно саднила. Я уж не говорю о горле. Да и дыму я наглотался тоже изрядно.

К счастью, бандиты торопились и не стали обыскивать мою машину. Мобильный телефон был на месте. Я набрал 911, сообщил о пожаре. Затем достал из багажника сумку с деньгами, вытащил десять тысяч, сунул в бумажник.

Протащился метров на тридцать в лес, зарыл сумку под деревом, вернулся к Арчи и рухнул рядом на прохладную землю.

Куда они увезли мою Джинни?

Очнулся я в больничной палате со светло-розовыми стенами. Рядом стояла сестра, проверяла пульс. Часы показывали 9.18. Хорошо. Значит, потеряна только ночь.

Я потрогал повязку на горле. Сестру это, видимо, удивило, она рефлекторно шагнула назад.

— О, вы пришли в себя. Сейчас, я позову их. — Она повесила на спинку кровати дощечку с прикрепленным листком, куда заносила данные о моем состоянии, и вышла. Я увидел, что моя правая нога покоится на подушке.

От пациента на постели рядом меня отделяла тонкая нейлоновая штора. Я пригляделся. Вроде бы Арчи. Комплекция та же. Лицо почти все скрыто бинтами, к правой руке подсоединена капельница. На тумбочке негромко бикал монитор, регистрирующий работу сердца.

Я откашлялся. Горло как будто прочистили проволочной щеткой.

— Арч…

— Мм-м… — пробормотал он в ответ.

— Как ты?

— Мм-м…

— Спасибо тебе.

— Мм-м…

— Арч, скажи, тогда в пансионате это был ты?

— Мм-м…

— Я так и знал.

В палату вошли двое. Один в белом халате со стетоскопом — несомненно, доктор; другой в форме полицейского, седой, с большим животом, в больших очках. Еще один полицейский, молодой, застыл у двери.

Доктор просмотрел запись, сделанную сестрой. Затем подошел ко мне.

— Мистер Барнетт, я доктор Клувер и…

— Что здесь делают полицейские? — спросил я.

— Шериф вам сейчас все объяснит.

— Со мной пришлось повозиться?

— В общем, да. Ожоги первой и второй степени на запястьях и правой ноге, легкий разрыв ткани на правом предплечье. Пришлось восстановить швы на спине, наложенные ранее. Ко всему прочему, вы еще надышались дымом, так что некоторое время будут ощущаться боли в легких. И наконец, самое загадочное. В области горла довольно высокотехнологичным хирургическим инструментом вам кто-то выжег аккуратную букву N.

Не кто-то, с горечью подумал я, а вполне определенная сволочь.

— Как вы с этой буквой обошлись?

— Убрал, — сказал доктор, — подшил. Шрам, конечно, останется. Но если вы обратитесь к пластическому хирургу…

— А как он? — Я показал на Арчи.

— Множественные ушибы лица, сломаны несколько ребер, сотрясение мозга. Внутренние органы, кажется, не повреждены.

— Доктор, он мой друг, — сказал я. — Прошу вас сделайте все возможное и невозможное, чтобы поскорее поставить его на ноги. Сколько бы это ни стоило, я все оплачу. Хорошо?

— Да, я понял. А теперь с вами хочет поговорить шериф.

— О’Тул, выйдите за дверь и не впускайте сюда никого, — сказал седой коп молодому.

— Да, сэр, — по-военному ответил тот.

Шериф приблизился ко мне и произнес скорбным тоном:

— Мистер Барнетт, похоже, у вас большие неприятности. Несколько дней назад некто, по описанию очень похожий на вас, управляя вашим «ягуаром», появился в пансионате в Литтл-Ривер. Затем этот некто устроил перестрелку, в которой погибли четверо иностранцев. Пятого выбросили на берег волны недалеко от пансионата. Возможно, он тоже на вашей совести. И наконец, совсем недавно сгорел ваш дом в Малибу. Но этого мало. Не далее как вчера этот джентльмен, — он показал на Арчи, — чуть не расстался с жизнью. В его доме тоже возник пожар, и, видимо, совершенно случайно в списке гостей опять оказались вы. В вашем бумажнике найдено десять тысяч. Очевидно, вы их выиграли в соревнованиях по армрестлингу?

С койки Арчи донеслось очередное «мм-м».

— Я навел о вас справки, — продолжил шериф. — Вы каскадер. Калифорнийское водительское удостоверение, прежде никаких нарушений, даже улицы переходили в положенных местах. То есть до прошлой недели вы были полным паинькой. Так, пожалуйста, поведайте мне, что, черт возьми, с вами такое случилось?

Шериф на пару миллиметров подтянул свой пояс, поправил очки. Строго посмотрел на меня.

— Учтите, мистер Барнетт, здесь моя территория. И пока я не получу разумных объяснений, вы не сможете выйти даже в туалет. Будете сидеть в тюремной камере, а я потерплю. Рано или поздно придется расколоться. Вы меня слышите?