Кирилл Казанцев - Грязный спорт

– Вот так-то, Ринат Мартынович. – Росляков прицельно взглянул в лицо сидящему перед ним Симбулатову. Баркетов находился за спиной чиновника из ФХР, на всякий случай опустив обе руки ему на плечи. – Как видите, мы отлично знаем, с кем связались. И вы, я думаю, тоже осознаете всю серьезность ситуации. Не можете не осознавать! Иначе вы бы так не беспокоились по поводу диктофона, верно? Жаль, конечно, что мне пришлось застрелить вашего сообщника, – Алексей мотнул головой в сторону распластанного на полу Рубаева. – Его показания против вас были бы не лишними. Но и записи будет более чем достаточно.

Симбулатов молчал. Его холеное розовощекое лицо заметно осунулось, и в этот момент Ринат Мартынович мало чем напоминал высокопоставленного чиновника. Он больше не пытался сопротивляться, не пытался кричать, угрожать, не пытался отобрать у Рослякова диктофон… У Симбулатова был такой вид, словно он смирился с неизбежным.

Трофимов вышел на террасу, но через минуту вернулся. Баркетов догадался, что главный тренер ходил взглянуть на Свантуша. В груди Максима вновь заклокотала злоба. Злоба по отношению к Симбулатову. Однако он сдержался. Его глаза встретились с глазами Рослякова.

– Я сам отвезу его в генпрокуратуру, – сообщил сотрудник Роскомспорта. – Вам с Игнатом Артемьевичем лучше всего остаться здесь и дождаться прибытия людей Чуйкина. Расскажете им все, как было.

– Хорошо, – согласился Баркетов.

Максима волновал также вопрос, что будет с ним и с Ключевским, устроившими кровавую разборку в «Камелоте», но интересоваться этим в присутствии Симбулатова он не стал. Поговорить с Росляковым еще представится возможность.

– Я возьму машину Свантуша?

– Да, – кивнул Баркетов. – Ключи должны быть у него в кармане.

– Найду… – Алексей с трудом стянул с себя куртку, затем снял через голову свитер и в последнюю очередь избавился от исполосованной некогда светлой рубашки. – Нужно будет еще заскочить домой и переодеться. Уверен, время у меня будет. Только вот как с этим… – он смерил Рината Мартыновича долгим презрительным взглядом. – Ну, ничего. Пристегну его к рулевому колесу.

– Можете взять мою куртку, – предложил Максим.

– Отличная мысль. Отказываться не буду.

Росляков снова опустился на стул и, разорвав рубашку на тонкие полосы, забинтовал сначала одно плечо, затем другое. Движения его были четкими и неторопливыми. Трофимов и Баркетов молча наблюдали за сотрудником Роскомспорта. Симбулатов смотрел в пол, сосредоточенный на собственных невеселых мыслях.

Росляков надел свитер, оторвал рукава – вернее, то, что от них осталось. Максим передал ему свою куртку.

На поясе Алексея зазвонил телефон.

– Да, Володя!

– Я созвонился с генеральным, – Чуйкин ликовал. – Он будет ждать нас к восьми часам. Доберетесь?

– Два раза. Что он сказал? Обещал тебе уютное местечко в прокуратуре области?

– Не смешно, Леша, – надулся следователь.

– Ладно, ладно. Не обижайся, – тон Рослякова был вполне миролюбивым. – Без пятнадцати восемь встречай нас на крыльце.

Он дал отбой и пристроил мобильник в кожаный чехол. Встал, расправил плечи.

– Пора!

Росляков обращался исключительно к Ринату Мартыновичу, но чиновник из ФХР на его призыв никак не отреагировал. Баркетов грубо схватил пленника за плечо и рывком поставил на ноги. Симбулатов, сверкнув глазами, повернул голову.

– Напрасно ты так, Баркетов! – жестко изрек он. – Может, меня и попрут из федерации, а может быть, даже и посадят, но связи-то мои никуда не денутся. А тебе еще играть, оформлять страховки… Я ведь могу позаботиться о том, чтобы тебя дисквалифицировали.

– О себе подумай, козел, – огрызнулся Максим.

– Ты поставил точку в своей карьере, Баркетов.

Росляков схватил Рината Мартыновича за наручники и подтянул к себе.

– Не усугубляйте свое положение, господин Симбулатов, – с расстановкой произнес он. – Не надо. Вместе того чтобы угрожать, лучше бы покаялись. На суде это зачтется.

– Да пошел ты…

Ринат Мартынович переступил через тело Рубаева и направился к выходу на террасу. Росляков отправился следом. Баркетов тоже пошел с ними, проводить до машины.

Под подошвами ботинок хрустело разбитое стекло. Рассветное небо окрасилось в бледно-розовые тона. Сотрудник Роскомспорта присел на корточки возле убитого Свантуша, сноровисто пошарил по карманам и отыскал ключи от «Пежо». Максим держал за локоть Симбулатова, устремившего взгляд куда-то вдаль. Мимо его дома с красной черепичной крышей на большой скорости проносились редкие автомобили, но ни один из водителей не поворачивал головы в их сторону. Кровь на губах Свантуша успела свернуться. Росляков закрыл чеху глаза, распрямился.