Владимир Колычев - Отпусти браткам грехи

– Вот с этого и надо было начинать, – презрительно усмехнулся Гарик.

– Зачем начинать? Ты сам должен был догадаться, что за тобой должок...

– Должок?

– Ну а как ты думал? Сколько лет ты бесплатно здесь, на нашей земле, работаешь?

– Если опустить армию, то четыре...

– Давай не будем о том, что было до армии, – скривился Жук. – Тогда ты нашим пацаном был. И после правильно себя вел... А потом ты скурвился, Гарик. Понятия похерил, братанов своих прокинул. Ты себя как тот поганый коммерс ведешь, не нравится мне это. И ты сам давно уже перестал мне нравиться...

– И что дальше?

– Что дальше? А платить мне будешь. Двадцать копеек с заработанного рубля. Но в переводе на баксы... Ты ведь и валюту зарабатываешь, Гарик?

– Валюта идет в дело...

– В «общак» она идти должна. Короче, постанову я тебе дал. Двадцать процентов, и никаких гвоздей, ты меня понял?

– Нет.

– Поясни.

– Процент за «крышу» платят. А у меня есть «крыша».

– Кто, Терехов? – скривился Жук.

Гарика ничуть не удивляло то, что бандиты посвящены в тайны его бизнеса. Миха повел себя как иуда, выдал Паше все секреты, в которые был посвящен... Какой же он Гарику братан? Сука последняя...

– Не важно.

– Да Терехов фуфло. Что он может? Ментов поднять? Так у нас там все схвачено...

Увы, но Жук был близок к истине. Он безраздельно владел городом и держал в узде многих городских чиновников, в том числе и милицейских.

– Короче, с Тереховым мы договоримся. Он с тебя ничего брать не будет... Сколько он с тебя копеек брал? Десять?

Когда-то жадный Ген Планыч поднял планку до двадцати процентов, но со временем Гарик вразумил его сбить ее сначала до пятнадцати, а затем и до десяти. Миха об этом знал... Но не знал он кое о чем другом...

– Допустим.

– А мы будем брать двадцать. Только мы, и больше никто. Так что можешь спать спокойно...

– Мы еще ни о чем не договорились, – упрямо мотнул головой Гарик.

– Это тебе так кажется, а по моему разумению, так все предельно ясно... Или ты стрелочку хочешь мне забить?

– Как ты догадался?

– А кто ты такой, чтобы стрелку мне забивать? Мне, например, западло с поганым коммерсом на стрелке сходиться... Мы братва, Гарик. А ты, извини, лох.

– Не извиняю.

– А мне накласть... Короче, насчет процента мы договорились. А насчет штрафа базара не было. Но мы это исправим, – глумливо ухмыльнулся Жук. – За два года просрочки, со скидкой на Ген Планыча... Ты, я слышал, автоклуб открыл. Молоток. Но на это скидки не будет... Короче, с тебя три зеленых «лимона».

– Есть только желтые, спелые. Но такие же кислые, как и зеленые...

– Что, весело? – скривился Паша. – Смотри, как бы плакать не пришлось... Короче, выбор у тебя конкретный, или штраф и двадцать копеек, или отдашь все... Ты пацан умный, знаешь, с кем имеешь дело, так что сделаешь первый выбор, да?... Я же не дурак. И три «лимона» сразу требовать не буду. Рассрочку тебе дам на год. По триста тысяч в месяц будешь выплачивать, плюс к проценту.

– Триста тысяч в месяц – это три «лимона» шестьсот в год выходит, – с угрюмым, но не подавленным видом обронил Гарик.

– Мне говорили, что ты в экономике не по-детски шаришь. Врали, наверное, да? Если бы по этому делу шарил, ты бы о проценте по кредиту вспомнил... Шестьсот тысяч – это проценты... Но можешь сразу три «лимона» отдать, я не против...

– У меня в кассе отродясь таких денег не было.

– Да, но в обороте гораздо больше. Или ты думаешь, я не в курсах, как ты развернулся. Я, Гарик, все про тебя знаю... Короче, мы с тобой обо всем договорились. С первого апреля начнешь платить.

– С первого апреля никому не верят.

– Я не пойму, ты фирмач или клоун?

– Я тебя, Паша, тоже не пойму. То ли дурак ты, то ли просто тебе жить надоело...

– А это ты зря, – набычился Жук. – Угрожать мне не надо... Мой тебе совет: забудь про свою службу охраны. А то ведь и тебя не станет вместе с ней...

Бандиты ушли, и только тогда Гарик наполнил все три рюмки. Первую выпил за себя – во здравие. Две другие предназначались Жуку и Теме. Они не пожелали выпить с ним. Поэтому он сам выпил за них. За упокой былой дружбы...

Начальник службы охраны зашел к нему в кабинет, когда он ставил бутылку в бар.

– Ну вот, Леонид Макарович, и случилось то, что должно было случиться, – с напускной безмятежностью сказал Гарик.

– Что будем делать? – внешне спокойно, но с напряжением внутри спросил Чернов.

Это был мужчина лет сорока пяти, отнюдь не атлет. Среднего роста, худощавый, обычной, если не сказать усредненной, внешности. Единственно, что могло выделить его из серой массы, были брови, широкие, высоко поднятые, с сильным изломом. Брежнев бы позавидовал таким кущам...