Максим Шахов - Сезон охоты на «кротов»

Время до следующего звонка девушки пролетело совершенно незаметно. Галя успела поговорить с несколькими сотрудниками, которые оказались если и разговорчивыми, то очень мало осведомленными. Все они терялись в догадках о причинах покушения на их генерального директора и откровенно недоумевали, как подобное вообще могло случиться у самых дверей серьезно охраняемой, практически военизированной фирмы.

Все главные сведения и гипотезы Гюльчатай почерпнула из беседы с Ириной Костиной. Эта девушка оказалась хорошо осведомленной в делах агентства. Впрочем, такое неудивительно: ведь она – личный секретарь-референт Леонида Сергеевича, его доверенное лицо. Костина упорно настаивала на версии жестоких происков конкурентов. Ну, представьте себе, весть о неслыханно дерзком покушении мгновенно распространилась по всей Москве и даже благодаря СМИ по значительной территории России! Первый же вывод: какие дела можно вести с элитным охранно-сопроводительным агентством, если оно не в состоянии «охранить» даже жизнь своих же сотрудников и генерального директора (!) на пороге собственного главного офиса?! Лично Костина уже получила по телефону два отказа клиентов от запланированных услуг. А что еще впереди? Это же, вы понимаете, миллионные убытки для «Стелса»! А репутация фирмы?!

Не согласиться с такой трактовкой Алексеева не могла. Вот только… очень бы хотелось взглянуть на записи камер наружного наблюдения. Однако такое ей вряд ли кто бы позволил, да и все кассеты были изъяты сотрудниками следственного комитета, ведущими это дело. Гюльчатай просила разрешения отправиться в клинику. Поговорить с врачами, может, перекинуться парой слов с самим Лифановым, если он в сознании…

– Нет, Галчонок. Во-первых, твоя «легенда» не дает тебе на это никаких оснований. Во-вторых… просто не надо. Возвращайся на «базу».

Уже попивая ароматный чай в убежище журналиста, девушка коротко рассказала о своих личных ощущениях, которыми не посчитала удобным делиться по телефону.

– У меня, командир, нет никаких фактов, а только смутные интуитивные соображения…

Вадик громко хмыкнул.

– Да-да, Фома Неверующий! И интуиция эта – чисто женская плюс опыт и обширная практика силовых операций. В общем – только не смейтесь, – когда я наблюдаю за этой Ириной, у меня появляется ощущение, будто я… смотрюсь на себя в зеркало! Не внешне, нет. Но каждое ее движение наполнено скрытым смыслом: постоянная настороженность, которую невозможно уловить в ее открытом честном взгляде, моментальная готовность к жесткому силовому отпору… Она грациозна и опасна, как сильный хищник. Это входит в кровь на всю жизнь. Ты уж прости, командир, но я несколько раз – совершенно естественно! – провоцировала ее. То резким движением взбалмошной женщины, то неожиданным «неуклюжим» поворотом… Ее реакция всегда была точной, мгновенной, на уровне рефлексов. Мы не только сидели в ее небольшом кабинете, но прошлись по некоторым помещениям агентства, спускались и поднимались по лестницам, выходили на крыльцо, где совершилось нападение… Ни единожды она не позволила мне зайти ей за спину или «нечаянно» толкнуть плечом. Я видела, как на каждое мое «поползновение» срабатывает мускульный рефлекс блокировочного действия. Я осознала, что не смогу напасть на нее врасплох. И это при совершенно спокойном, приличествующем случаю скорбном выражении лица, ровном негромком голосе и тренированном дыхании!

– Вот тебе раз! – Вадим не усмехался и не ерничал. – Я такое впервые слышу от нашей бесподобной Гюльчатай. Зеркало, зеркало… Да ты ведь действительно нарисовала свой точный портрет! Такие девушки просто не могут существовать в роли даже самых-самых личных секретарш и суперответственных референтов. Если только… такая необходимость не продиктована смыслом полученного задания.

– Друзья мои! – вмешался Талеев с какой-то загадочной улыбкой. – Я счастлив, что работаю с такими профессионалами, как вы все. Это великолепно: Галчонок просчитала противника на подсознательно-интуитивном уровне, а Вадик, приняв ее устный посыл, сделал точный и правильный вывод. Вам цены нет, ребята!

Девушка смущенно опустила голову, зато Аракчеев дважды хлопнул себя по левой стороне груди ладонью правой руки и резко выбросил ее вперед и вверх – древний победоносный жест римских легионеров.

– Даже не знаю, – нарочито раздумчиво продолжил Гера, – нужно ли мне обнародовать кое-какие факты…