Максим Шахов - Сезон охоты на «кротов»

Покидая кабинет начальника, подполковник подумал, что при всех его недостатках генерал мыслит вполне здраво.

Для гладкого ландшафта не слишком богатых на полевое разноцветье южнооренбургских степей даже не слишком высокие холмы были редкостью. Что уж говорить о целой группе таких возвышенностей, вытянутых по длине и аккуратно закругленных сверху! В появлении такой картины на потрескавшейся от зноя пустынной равнине определенно чувствовалась человеческая рука.

Действительно, приглядевшись, можно было заметить с короткой боковой стороны каждого из «холмов» широкие ворота, где деревянные, а где металлические. И четыре не слишком высокие сторожевые вышки, напоминающие избушки на курьих ножках, между которыми тянулись ряды колючей проволоки, ограждающей территорию, где компактно разместились эти возвышенности. В них находились военные склады Министерства обороны РФ.

Холмами выступающие наверх ангары, засыпанные гравием и песком, были лишь видимой частью каждого склада. Под землей скрывались просторные, хорошо вентилируемые помещения размером никак не меньше спортивного зала, где хранились наиболее ценные и «капризные» экспонаты, снабженные чувствительным навигационным оборудованием, системами точного наведения и пр. В основном это были ракеты самых разных модификаций и размеров. Ну, разумеется, исключая баллистические. Все-таки недаром Оренбуржье называют ракетным краем. Впрочем, не ощущалось недостатка и в обычном стрелковом оружии, минах, гранатах, бомбах…

Склады охранялись специальным войсковым караулом из четырнадцати человек. Хотя по штатному расписанию предусматривались двадцать один. Так где же теперь было набрать столько полноценных «защитников»?! Личный состав всей караульной роты, расквартированной в населенном пункте Акоба, не дотягивал и до шестидесяти бойцов вместо штатных ста пятидесяти. Вот и крутились, как могли: оставили на территории складского комплекса лишь четыре поста – два подвижных и два стационарных – при трехсменной заменяемости. А с пустых сторожевых вышек охраняемое пространство заливал не слишком яркий свет одиноких маломощных прожекторов. Впрочем, где-то ведь было еще хуже…

В три часа утра в караульном помещении отдыхающая смена во главе с разводящим спала как убитая в полном составе. Из отдельного кабинетика – два на полтора, – потягиваясь, выбрался начальник караула, старший лейтенант, и посмотрел на часы. Он заторопился, быстренько прошелся вдоль ряда топчанов и убедился, что все его подчиненные добросовестно дрыхнут. Потом накинул на плечи маскировочный плащ с капюшоном и вышел наружу.

Быстрая проверка несения службы часовыми нарисовала обычную картину. Оба караульных с подвижных постов сошлись в дальнем неосвещенном углу и, усевшись прямо на землю, сосредоточенно курили, прикрываясь полами плащ-накидок. У ворот одного ангара часовой спал, как старая пожарная лошадь: стоя, уткнувшись лбом в деревянную створку закрытой двери. Зато второй часовой добросовестно бодрствовал. Метрах в двадцати от положенного ему места, в неярком свете сторожевого прожектора, он самозабвенно разглядывал две слегка помятые страницы, вырванные из глянцевого порнографического журнала. Надо думать, что мысли его и видения были бесконечно далеки от добросовестного выполнения строгого караульного долга.

Любитель «клубнички» был тут же возвращен сначала на грешную землю – увесистым подзатыльником неслышно подкравшегося старшего лейтенанта, а потом и на охраняемую точку – мощным пинком лейтенантского сапога в напряженную от возбуждения солдатскую задницу.

Оба курильщика были разогнаны начальником караула в диаметрально противоположные углы территории с категоричным приказом: не сближаться друг с другом ближе чем на полсотни метров, под страхом остаться на посту на вторую смену подряд.

«Старую пожарную лошадь» старший лейтенант не тронул: этот боец стоял как раз там, где надо, и в самом предпочтительном для предстоящего дела положении.

А дело у начальника караула, судя по всему, было далеко не шуточным. Оставшись один, он вытащил из глубокого внутреннего кармана мощную переносную рацию и произнес в нее несколько фраз. После этого лейтенант поднялся на одну из сторожевых вышек и развернул прожектор так, чтобы его луч упирался в никому не нужный задний торец ближайшего ангара. Затем закурил, облокотившись на шаткие деревянные перильца, внимательно вглядываясь в полупрозрачный сумрак степи и напряженно вслушиваясь в звенящую тишину медленно отступающей ночи…