Ник Картер - Амазонка

— Эта работенка для меня, — ответил Ник. — Я переплыву реку.

Девушка встала перед ним, загородив дорогу, и быстрым кошачьим движением выхватила конец веревки у него из рук. Остановившись, чтобы подоткнуть повыше саронг, сделав из него тем самым что-то вроде плотных трусиков, она припустилась к реке. Она снова игнорировала его. Глаза Ника сузились: он вспомнил ее снисходительный тон, которым она говорила о ружьях, ее демонстративный уход в джунгли, несмотря на его зов, раздраженный взгляд, обращенный на него, когда он попытался отговорить ее от преследования тапира. А теперь она снова отвергала его, выказывая свою эмансипированность, делая это слишком презрительно и надменно. Было время, когда он не обратил бы внимания на такой пустяк. Сейчас же все изменилось. Он не побежал за Таритой. Вместо этого он схватил веревку, сильным рывком дернув ее так, что конец вылетел из рук девушки.

Он стоял, небрежно сворачивая веревку и наблюдая, как она бежит обратно с разъяренным, искаженным от злости лицом, побелевшими губами.

— Отдай мне веревку, — потребовала она, обдавая его пылающим взглядом.

— Черта с два, — ответил Ник, ласково улыбаясь ей в лицо.

— Значит, ты настаиваешь на своем, — заключила девушка. — Я дала слово сопровождать тебя. Поэтому поплыву я.

— Ты останешься здесь, — отчеканил Ник холодно. — И я не нуждаюсь в твоих услугах. Ты поступаешь так, чтобы просто настоять на своем, ведь я не слушаюсь твоих советов. Ты — не проводник, а просто самодовольная, капризная европейская школярка.

Ник смотрел прямо в ее горящие от бешенства глаза.

— А ты — просто полный идиот, — парировала она. — Я сказала, что ты не сможешь этого сделать, и теперь ты из кожи лезешь, готов на самоубийство, лишь бы доказать, что я не права, только потому что задето твое мужское «я».

— Мое мужское «я» вовсе не задето, золотко, — произнес Ник. — Но ты точно сваляешь дурака, если не выбросишь свою идею и головы.

Краем глаза он увидел Атуту, наблюдающего за ними широко раскрытыми глазами: он не мог понять слов, но тем не менее, видимо, догадывался о том, что происходит. Тарита снова выхватила конец веревки, повернулась к Нику спиной и быстрыми шагами пошла к реке, крикнув что-то Атуту. Тот сразу поспешил к тапиру, затем заколебался, остановился и глянул на Ника, который, нагнав, прижал девушку к самому краю воды.

— Хорошо, ты продукт двух миров, — произнес он. — И ты вобрала в себя порочное упрямство их обоих.

Он схватил ее, рывком притянул к себе, чтобы удар не причинил вреда этим прелестным белым зубкам. Удар пришелся по ее подбородку и она мгновенно сжалась. Нику удалось поймать девушку, когда она уже согнулась, готовая упасть, и бережно положил ее на землю. Глаза Атуту выразили одобрение, Ник подошел к нему, и они вместе стащили тяжелую тушу к реке, бросили ее в воду, отталкивая как можно дальше от берега.

Ник снял свой сафари-жилет и брюки, положил «Люгер» поверх одежды и встал у воды, наблюдая, как течение подхватывает тяжелую тушу и, медленно переворачивая, несет вниз по реке. Ник обвязал конец веревки вокруг пояса, а Атуту встал позади него, чтобы травить веревку. Пока они смотрели на реку, вода вокруг тапира внезапно закипела и забурлила: пираньи начали «пристреливаться» к туше.

Ник с разбегу нырнул как можно дальше от берега в реку, не погружаясь глубоко, и сразу стал сильно грести, разрезая телом, как ножом, теплую воду. Он бросил взгляд назад на тушу, которая неистово сотрясалась от вгрызающихся в нее тысяч терзающих челюстей. Неожиданно оказалось, что берег уже далеко. По мере того, как он отплывал все дальше и дальше, его затягивало сильное глубинное течение, стаскивающее вниз по реке к осатаневшим пираньям. Нику это придало новые силы в борьбе с течением, крадущим у него драгоценное время и усилия, столь необходимые для осуществления туманного.

Ник услышал пронзительный крик Атуту.

— Большой парень, иди! — вопил человечек. — Большой парень, иди!

Ник понял, что означает этот крик, и снова оглянулся на тапира. Пираньи безумствовали: набрасываясь и разрывая тушу, они вертели и переворачивали ее в воде, стараясь достать верхнюю мясистую часть. Теперь от большой части животного оставался только свежеобглоданный белый скелет. Пираньи быстро заканчивали свое пиршество. Скоро у них по случаю может быть и десерт. Ник почувствовал, как мышцы ноги начинает сводить судорога, и вытянулся, пытаясь избежать ее; иначе — неминуемая смерть. Будь это соревнования по плаванию, то рекорд был бы ему обеспечен.