Владимир Колычев - Бригадир. Не будет вам мира

Спартак поставил руки на стол так, будто собрался подниматься.

– Да что ты за человек такой, Никонов? У тебя сестра пропала, а ты понты тут колотишь!

– Какие понты, командир? Что это вообще такое? – в ехидной ухмылке скривил губы Спартак.

– Сестра у тебя пропала, ты хоть это понимаешь?

– Я что, заявление подавал?

– Нет. Но подали заявление на розыск Савраскова. Саврасков пропал, мы его ищем.

– Его что, убили?

– Почему убили? – вскинулся Бережков.

И у его спутников заблестели глаза, как у борзых, которые взяли след.

– Если бы он просто пропал, его бы простые менты искали. А тут РУБОП… И не надо меня ловить на словах, подполковник. Это просто смешно…

– Ну да, ты же у нас в законе, ты у нас ученый-крученый…

– Не смешно.

– Нам тоже не смешно. Потому что все очень серьезно. Есть подозрение, что Савраскова убили, – как бы доверительным тоном поделился соображениями Бережков.

Но Спартак действительно тертый калач, его одними только губами не раскусишь.

И трех дней не прошло с тех пор, как пропала Катя, а вместе с ней и Саврасков, но менты уже на коне, бряцают шпорами. И еще версии строят, что Савраскова могли убить. Не с пустого места они это взяли, кто-то подсказал. А может, и прямо указал, что нужно ехать к Спартаку Никонову и прощупать его на слабину. А Красницкий – большой человек, у него связи в самых высших эшелонах власти. Может, кто-нибудь из рубоповских генералов у него в услужении, отсюда и уши растут.

Возможно, Красницкий хочет, чтобы Спартак разоткровенничался с ментами. Труп Савраскова он обнаруживать не хочет, а без этого его прижать трудно, если он сам не проговорится о своих подозрениях. Все, что Спартак мог сказать сейчас в свою защиту, легко можно было использовать против него. У ментов это запросто…

Спартак должен был обвинить Красницкого в убийстве Савраскова, в похищении Кати, на этом и погореть. Но одного не учел Феликс, что Спартак в законе и ему нельзя обращаться к ментам за помощью. Он свои проблемы будет решать сам. А рубоповцы пусть делают, что хотят. Но без него.

– Я ничего не знаю, – покачал он головой.

– Если Савраскова убили, то подозрение может пасть на тебя, – предостерег Бережков.

– Когда убьют, тогда и поговорим.

– Возможно, его уже убили. И возможно, это твоя работа. Возможно, ты наказал его за свою сестру.

– Возможно, ты бредишь, подполковник. Я не утверждаю, но возможно все.

– Давай сделаем вид, Никонов, что ты мне этого не говорил, – раздраженно сказал Бережков. – Давай договоримся: ты помогаешь нам, а мы помогаем тебе выкрутиться из этой ситуации. И сестру твою поможем найти…

– Чем я могу тебе помочь, начальник? – пренебрежительно усмехнулся Спартак.

– Возможно, ты ни в чем не виноват. Возможно, тебя подставляют. Гражданин Красницкий, например…

– И что, ты на Красницкого наедешь? Кишка не лопнет?.. Короче, не надо меня грузить, мент. Если есть что предъявить, давай, по всей форме, с постановлениями там, все такое. Если нет, то тебе уже пора ехать… И спецназом своим меня пугать не надо, не боюсь..

– Значит, разговора не будет? – разозлился Бережков.

– Мужик ты, я смотрю, не дурной. Не будешь тупить, может, полковником станешь. Так что не тупи. – Спартак движением руки показал ментам на дверь.

– Ну смотри, Никонов, как бы тебе не пожалеть об этом! – вспылил подполковник.

Но Спартак был неумолим. И снова показал ему на дверь:

– Давай, давай.

Менты грохотнули для приличия, но все-таки убрались. А Спартак велел бармену подать кружку пива. И Мартыну с Гобоем также захотелось охладиться.

– Думаешь, засланные? – спросил один.

– Похоже на то, – кивнул второй.

– Не ряженые, но засланные, – сказал Спартак. – Похоже, Красницкий ситуацию пробивает.

– Или предупреждает, что с ним шутки плохи, – поскреб щеку Мартын.

– Только кто ментов боится? – хмыкнул Спартак.

– Ну, не скажи, если всей кодлой навалятся, не разрулишься потом…

– Есть у меня один полковник знакомый, из Конторы. Он еще в девяносто шестом ко мне на зону подъезжал. Племяш его к нам попал… Ну, он гнал, что племяш, – усмехнулся Спартак. – На самом деле это сын его. «Левый» сын, но родной. Жена о нем ничего не знала, и он афишировать не хотел. Пацанчик за убийство сел, на пять лет, мог и на больший срок загреметь, если бы полковник не помог. Но в тюрьме оставить его не смог, на зону сынок пошел. Сам по себе пацанчик этот чепушила, к жизни не приспособленный, вот полковник за него и волновался. Потому и со мной встретился. Не хочется об этом вспоминать, но что было, то было. Короче, нормально все с этим пацанчиком, срок мотает, никто его не трогает. Но тронуть могут. Если я скажу… Полковник этот генерал уже…