Владимир Колычев - Бригадир. Не будет вам мира

– Не, ну скажи, он в своем уме? – истеричным тоном спросила Варвара.

Катя уныло вздохнула. Увы, но подруга уготовила ей роль жилетки, в которую она будет плакаться и сморкаться.

– Человек с головой не дружит! У меня красота, голос, а он кого выбрал? Лариску?! Да на нее ни один нормальный мужик не глянет!

Одно хорошо, Валерьев где-то рядом, и это вынуждало Варвару говорить вполголоса. Она не торопилась сжигать за собой мосты, поэтому боялась, что Ираклий ее услышит.

– Значит, он ненормальный. Значит, ни черта в музыке не понимает! А еще продюсер!

Варвара требовательно смотрела на Катю: она хотела, чтобы та с ней согласилась. Пришлось кивнуть, чтобы хоть как-то ее успокоить.

– Тебе же понравилось, как я пою? – наседала на нее Варвара.

– Да.

– Главное, чтобы тебе нравилось! Ты же аудитория, и тебе должно нравиться, а не ему! Он всего лишь посредник между мной и аудиторией, и он должен ориентироваться на тебя! Ты ему скажи, что тебе понравилось. Это для него главное! – с беспомощным гонором рассуждала Варвара.

– Мне кажется, Ларису он больше послушает, – усмехнулась Катя.

– Ларису?! Вот обломилось ей! Какой мужик! И еще продюсер! – завистливо скривилась Варвара. – И что они там делают?

Она подошла к двери, приложилась к ней ухом.

– Да! Быстро у них это … И чего он такого в ней нашел?

– Ты несправедлива к Лариске, – покачала головой Катя. – Симпатичная она. Ну, не красавица, но симпатичная…

– Ты что, не видишь, как она ходит? Как медведь косолапый! Смотреть противно!

– Надо будет, научится ходить.

– А то я ее не учила! Только без толку все… Ходит, как мужик, говорит, как мужик. И вообще, на мужика похожа!

– Не знаю, на лицо она симпатичная, – не сдавалась Катя.

– Симпатичная, симпатичная… Но Ираклий не для нее… А-а, знаю! – озаренно и с фальшивой радостью улыбнулась Варвара. – Он уже пресытился красавицами, вот и захотелось чего-то такого, необыкновенного… Он сейчас ее отматросит и бросит!

– А ты и рада, – с упреком глянула на нее Катя.

Хоть и не хотела она ссориться с подругой, но и промолчать не смогла. Слишком уж беспардонно вела себя Варвара.

– Я не рада. Я за Лариску переживаю…

Варвара махнула на нее рукой, налила в свою чашечку из-под кофе коньяку, выпила, закусив печеньем. Только затем спохватилась, предложила Кате присоединиться, но та покачала головой.

Из кабинета Ираклий вышел с восторженно-изнеможенной улыбкой. Распаренный, запыхавшийся, но счастливый. И Ларису он обнимал как родную. Она прятала глаза, а он обожающе целовал ее в щеку, в губы. И Катя с Варварой ничуть его при этом не смущали.

– Хорошо с вами, девчонки! – разудало повел он рукой, будто собираясь объять весь мир.

После чего сел вместе с Ларисой на диван, нежно привлек ее к себе, чмокнул в щеку. Он был в столь замечательном расположении духа, что не заметить этого мог только слепой. И Варвара постаралась воспользоваться моментом.

Но Валерьев махнул на нее рукой – весело, но вместе с тем беспощадно. И как будто в поисках защиты от Варвары посмотрел на Катю:

– Может, ты попробуешь?

– Ну, не знаю, – пожала она плечами, глянув на дверь, за которой находился пульт.

– Да нет, без аппаратуры. Так, от души… Ой, цветет калина в поле у ручья…

– Парня молодого полюбила я, – подхватила Катя. – Парня полюбила на свою беду…

Вокал не задался. Так, ничего особенного, уровень художественной самодеятельности. Катя знала, что могла бы спеть и лучше. Но неожиданно для всех, и прежде всего для нее самой, Ираклий заслушался. Восторга не было, но деловой интерес проклюнулся.

Оказывается, в ее голосе Валерьев обнаружил некую изюминку, что могло бы вывести Катю, как он выразился, в разряд ярких индивидуальностей. И еще оказалось, что у нее абсолютный слух, но этому она ничуть не удивилась.

– И симпатичная ты… Даже красивая… – Он смотрел на Катю так, как будто впервые ее увидел.

Краем глаза она заметила, с каким пренебрежением фыркнула Варвара. И голову отвернула, задрав подбородок. Но это зависть.

– Но красота – это не самое важное. Главное, индивидуальность, особенность. И выразительность. Чтобы душа наружу. Смотришь на человека и душу его видишь… Есть в тебе изюминка, есть. Я бы мог с тобой поработать.

– А оно ей нужно? – хмыкнула Варвара.

Действительно, эстрада не прельщала Катю. Она хотела быть юристом, и она должна им стать. А сцена – это для других, для тех, в ком честолюбие через край перехлестывает.