Сергей Зверев - Осторожно, работает десантура!

На самом деле Володя хотел лично присмотреть за Гудаевым. Бойцы Дроздова были опытными ребятами, но, как любил выражаться их командир, полковник Туманов, «свой глазок всегда надежней соседского».

– Да катись ты куда хочешь, – не выдержал наконец Демидов. – Пока у тебя на этой почве паранойя не началась…

Дрозд тоже не имел ничего против. Его бойцы вынесли инспектора Люка, который так и не пришел в себя, во двор и быстро погрузили в самый обычный, ничем не примечательный фургон. Гудаев, у которого левую половину лица разнесло так, что заплыл глаз, вышел сам. На пороге он, словно прощаясь со всеми, пристально посмотрел сначала на Аню, а потом на Демидова.

– Где-то я тебя видел, русский, – прошамкал он. – И второго, дружка твоего, тоже видел. Не помню где, но обязательно вспомню…

– Иди уже, – пробурчал Купец. – Конечно, вспомнишь, куда ж ты денешься, когда разденешься… А если память подведет, тебе напомнят.

Усевшись в джип, они выехали со двора. Ради конспирации на машине стояли обычные парижские номера. Как-то так получилось, что никто не обратил внимания: одна из жалюзи на втором этаже слегка подрагивала, а за ней мутным блином белело чье-то расплывчатое лицо.

– Слушай, Шурик, – спросил Локис, – а что это за квартира, в которую ты нас законопатил?

– А зачем тебе об этом знать? – хмыкнул Дрозд. – По-моему, это неважно. Главное, что она надежна во всех отношениях. В этом квартале снимают комнаты и квартиры ремесленники от богемы – реставраторы, копиисты, камнетесы и прочие неудачники от искусства. Ну, и обычных работяг немало. Словом, народ тихий, спокойный и законопослушный, хотя и сильно пьющий. Кстати, по-французски этот район называется quartier de bohemian – Цыганский квартал. Полиция здесь появляется крайне редко, поскольку это не русские алкоголики, а европейские.

– А что, есть разница? – несмешливо поинтересовался Володя.

– Еще какая, – хмыкнул Дроздов. – Они, в отличие от наших, хоть и напиваются до остекленения, но делают это в гордом одиночестве. Но самое главное отличие в том, что, надравшись, они не горланят на всю улицу «Ой, мороз, мороз…», не мотаются по соседям в поисках приключений на свои задницы и не выясняют, кто кого уважает…

– Надо же, какие подробности… – Володя поерзал на боковом сиденье и, переводя разговор на другую тему, поинтересовался: – Далеко до этой клиники ехать?

– Минут за двадцать доберемся, – нехотя ответил Дроздов. – Если ничего не случится…

– А что должно случиться? – вскинул брови Локис. – Вы-то никак не засвечены в этом деле…

– Да как сказать… – Дроздов потер бровь. – Когда вы вот этого клоуна в машину затолкали, мы вам отход обеспечивали…

– Каким образом?

– Полиция палить начала куда попало, – лицо у майора было усталым, – пришлось выпустить пару похожих машин в разных направлениях. Ну, чтобы с толку сбить. Потом мой человек сказал, что у вас есть раненый. Я сначала думал – урюка ранили, а вышло вон чего… На хрена вы вообще потащили с собой этого Люка?

Володя промолчал, чувствуя на себе испытующий взгляд Дроздова.

– Рассчитывали прикрыться им как щитом, пока из Парижа не вырвемся, – признался наконец Локис. – А видишь, как получилось…

Клиника Бертрана оказалась большим особняком в стиле европейского неоклассицизма. Трехэтажный дом располагался в глубине густого сада, к нему вела асфальтированная дорога. Джип-фургон, тихо урча мощным двигателем, не торопясь подъехал к одному из подъездов. Дроздов вылез из салона и позвонил. Он что-то объяснил вышедшему охраннику, и уже через несколько минут Люка переложили на носилки и куда-то унесли.

– Так, – заглядывая в салон, проговорил майор, – теперь будем решать, что с этим делать. Бертран сказал, что его надо в челюстно-лицевую хирургию везти. Это где-то рядом, но идти придется пешком…

Гудаев, плотно зажатый между двумя крепкими спецназовцами, всю дорогу сидел тихо, прикрыв глаза. Казалось, что он дремлет. Но Локису, который уже дважды сталкивался с коварством Салмана, это спокойствие казалось подозрительным. Конечно, на нем были наручники, но что они значили для человека, совершившего когда-то два побега из-под стражи? Причем второй побег Гудаев совершил из генпрокуратуры Чечни, через окно спрыгнув с третьего этажа, освободившись от «браслетов» даже не за считаные минуты, а за какие-то секунды на глазах трех изумленных конвоиров.

– Ты рассказал своим парням, что за жучару они охраняют? – выбираясь из джипа, тихо спросил Локис Дроздова.