Кирилл Казанцев - Тебе конец, хапуга!

Новицкий и глазом не повел, когда из полицейской машины выбрался пузатый майор с мегафоном в руках.

– Опять этот старикашка, – недовольно морщился Пефтиев, рассматривая бывшего партизана через окно джипа. – И когда они все только поумирают? Чуть что, ордена на грудь и заводят одну и ту же песню: «Мы за вас кровь ведрами проливали».

– Менты с ним быстро разберутся, – проговорил Мандрыкин, – они же у нас прикормленные.

– А мне этот старикашка даже нравится – настоящий мужик. Умеет за себя постоять, – произнесла Ася с восхищением. – Не то что некоторые – чуть что, ментам звонить.

Пефтиев укоризненно покачал головой:

– Ася, не забывай, откуда всем нам деньги капают. Я многое могу простить, но если кто-то хочет отнять наши деньги, то лучше ему на моей дороге не попадаться.

Пузатый майор поднес ко рту мегафон и грозно предупредил:

– Гражданин ветеран, предупреждаю вас об ответственности. Ваши действия незаконны. Не нарушайте общественный порядок. Покиньте место добычи грунта, не препятствуйте строителям.

– Да пошел ты, – крикнул в ответ Новицкий, выпячивая грудь колесом.

– В случае неповиновения к вам может быть применена грубая сила. Предупреждаю об ответственности за противоправные действия, – гулко неслось из мегафона.

– Ты меня не кошмарь, – прокричал в ответ бывший партизан. – Меня и в гестапо пытали, и каратели на меня охотились. За кого ты, молокосос, заступаешься? За фашистов этих? – И Новицкий повел перед собой топором, явно имея в виду дорожных строителей и примкнувшую к ним бабенцию от культуры.

Доцент-археолог оживился и, улучив момент, юркнул через полицейских и встал рядом с ветераном.

– Молодец, – похвалил его Федор Юрьевич.

– Ван-да-лы! Ван-да-лы! – принялись скандировать студенты, поддерживая преподавателя.

Их крик гулким эхом возвращался от леса.

– Еще раз предупреждаю, к вам может быть применена грубая сила. – Майор никак не решался отдать приказ о силовом решении проблемы.

– И я предупреждаю, – крикнул ветеран. – Любому, кто подойдет, бью топором в лоб. Пусть потом суд решает.

Мандрыкин нервно теребил в руках трубку мобильника.

– Вот уж точно, как в детской страшилке поется: «Дедушка в поле гранату нашел, с нею в кармане к райкому пошел, дернул колечко, бросил в окно, дедушка старый, ему все равно». На Канатчикову дачу или в Белые Столбы таких сдавать надо.

– Не удивлюсь, если у него справка из дурки в кармане лежит. Раскроит башку, и ничего ему за это не будет, – изрек Пефтиев.

Ася, причмокивая, обгладывала мороженое.

– Я психов за три версты чую. С головой у дедушки все в порядке. А менты ваши ох какие трусливые.

– Я что-то не пойму, Ася, ты за «наших» или за «немцев»? Твой отец бы эти мысли не одобрил, – прищурился Владлен Николаевич.

– Ты моего папика не трогай, – ответила девица.

Пузатый майор с мегафоном сделал очередное предупреждение, которое, естественно, эффекта не возымело. Бывший партизан решил стоять насмерть. Да и ученый, почуяв нерешительность правоохранителей, стал хорохориться и даже демонстративно названивал в Министерство культуры.

Майор подошел к заведующей отделом культуры и поинтересовался:

– Вы его хорошо знаете?

– Этого? – Бабенция вложила в короткое слово максимум ненависти, на которую была способна. – Достал он уже меня, правдоискатель.

– Значит, знаете, – резюмировал майор. – Как у него со здоровьем?

– На учете в психдиспансере не состоит, но с головой у него явно не в порядке. Сами видите, товарищ майор.

– Я имею в виду с сердцем у него как?

– Крепкий еще, такого и палкой не убьешь, – зло проговорила бабенция в зеленом сарафане.

– Тогда понятно. – И майор поманил к себе сержанта. – Слушай сюда. Очкарик, он безобидный, его потом скрутим. Интеллигент драться не бросится. А ветерана электрошокером уложишь. Потом его в кутузку доставим – и протокол, вооруженное сопротивление.

Сержант засомневался, но все же спорить с майором не стал.

Вскоре полицейский с сержантскими погонами уже осторожно приближался к Новицкому и доценту, пряча за спиной длинную дубинку с вмонтированным на конце электрошокером. Такую обычно использовали, чтобы усмирять особо разбушевавшихся задержанных в обезьяннике.

Ветеран демонстративно поигрывал топором. Вот это-то и сгубило правоохранителя. Он неотрывно следил взглядом выпученных глаз за острым лезвием. Когда расстояние сократилось до двух метров, Новицкий абсолютно неожиданно для всех бросил сержанту в лицо горсть сухого песка. Тот, выронив электрошокер, завертелся волчком, лицо его исказил испуг. Ведь сержант ни черта не видел и ожидал получить топором по голове.