Максим Шахов - Пуля в подарок

– Ты кто? – спросил полевой командир глуховатым голосом, нависая над пленным.

– Лейтенант Тихованов, рязанский ОМОН, – поспешно ответил Артем и добавил: – Командир взвода…

Сыграть роль мелкой ментовской сошки ему все же не удалось – не того калибра враг стоял перед капитаном Тарасовым. Умар сверлил пленного своим волчьим взглядом, ловил малейшее движение на грязном небритом лице Тарасова.

– Не верю тебе, – проговорил Умар. – Ты седой уже – какой ты лейтенант?.. Ты много моих людей убил. Я видел тех вояк, что с тобой были, – нет, они не из ОМОНа. Я ОМОН легко бил и бить буду, а ты… Ну, говори правду: кто ты?

– Повторяю… – повысил голос Артем, и тут тяжелый ботинок полевого с размаху въехал ему в лицо.

– Не кричи так, – попросил Умар.

Еще один чич подошел, потоптался и заговорил по-чеченски. Утирая связанными руками разбитый рот, Тарасов слушал его быструю речь. Из половины понятых слов Артем сложил такой монолог: «Знаешь, Умар, я почему-то давешнюю бойню под Ростовом вспомнил. Так, понятно, не бывает, но то, что водила тогда рассказал, помнишь? Виски седые, стройный, быстрый…» Умар негромко ответил: «Мы все про него узнаем, Хамид, имей терпение! Правда, я пока не придумал, что с ним делать. Если он из ФСБ, то умеет, грязная собака, себя в руках держать…»

– Ты хочешь смерти? – брезгливо спросил Умар уже по-русски. – Или за тебя выкуп дадут?

– Может, и дадут. Ты спроси, кого знаешь, – прохрипел в ответ Артем.

«Ничего вы про Ростов не узнаете», – спокойно подумал Тарасов. Его почему-то не удивляла таинственная связь между его неудавшимся отпуском и нынешним пленом. Он убил людей Умара, и теперь злой рок привел его прямо в зубы чеченскому волку. По большому счету, Артема сейчас не интересовала собственная перечеркнутая судьба. Нужно было только собраться, чтобы вытерпеть адовы муки, на которые были тороваты полевые командиры, и в нужный момент отпустить себя на волю – выпустить душу из изувеченного тела. Просто выпустить, не цепляясь за кровавые ошметки жизни. Или чудом вырваться из этого пекла, чтобы потом всем чертям тошно стало…

– Сколько ты стоишь, ОМОН? – насмешливо спросил полевой.

Тарасов сплюнул тягучую розовую слюну и решил молчать.

– Вот твой телефон, позвони, только быстро. – На землю упал прибор спецсвязи. – Скажи, что попал в плен.

Не веря своим глазам, Артем осторожно взял бывший когда-то серебристым «самсунг», зажег дисплей, набрал код, пробежал пальцами по клавишам. «Контужен. Попал в плен в квадрате 35–10. Подозреваю подставу. Блокирую связь…»

– Дай-ка гляну, что ты написал! – протянулась к Тарасову требовательная рука Хамида.

Тарасов быстро нажал зеленую клавишу и, выждав долю секунды, отшвырнул телефон в сторону, на камни, – только осколки брызнули.

– А-ах! – взвыл от ярости Умар и с размаху ударил ботинком в лицо Артема. – Хамид, обратно в яму его!

«Будет, по крайней мере, время подумать и подготовиться соответственно, – мелькнула у Артема мысль. – Только бы ноги-руки не переломать…»

Его подхватили под руки, с размаху ударили грудью о край колодца и, точно куль с мукой, свалили в лаз.

«Газик» подбрасывало на ухабах. Земля, разъезженная гусеницами тяжелой техники немало лет тому назад, никак не могла разгладить свои морщины.

Артема везли прочь из аула, чтобы обменять или продать, – только это Тарасов понял из коротких реплик, которыми обменивались боевики. Умар бесился: требование передать узника третьей стороне исходило от человека, которому полевой командир не смел отказать.

– Даже не допросил я тебя, – скрывая за показным добродушием бешеную злобу, сказал Умар. – Повезло тебе!

– Еще свидимся, – едва шевеля разбитыми запекшимися губами, отозвался Тарасов.

Ему связали руки веревкой над пахом, завязали глаза – тряпка пахла овечьим пометом, – и, толкая в спину, вывели во двор. В уши ударил знакомый звук: разогревался мотор «газика»-«козелка».

Умар давал напутствие бойцам: судя по голосам, кроме водителя в машине собирались ехать двое.

Артем нащупал ногой ступеньку. Его подтолкнули в бок автоматным прикладом. Шлепнула дверца с другой стороны. Водитель прокашлялся и закурил: сигаретный дым резанул по глазам.

– Эй, ОМОН! – окликнул голос Умара. – Не думай, что живым от нас выйдешь! Не я, так другой с тебя живьем кожу сдерет…

«Увидимся, Умар, – думал Тарасов, стиснутый с двух сторон крепкими плечами боевиков. – Зря ты меня по лицу ударил…»