Игорь Срибный - Чудесный день в аду

Скоро с горы скатились Суслик с Качком. Последний всегда брал на операции и «СВД», чтобы работать на длинные дистанции, и «ВСС». Суслик таскал свою излюбленную «СВДУ», которую пристрелял так, что даже Седому не давал ее в руки. Поэтому, чтобы не остаться без оружия, Седому пришлось забрать «ВСС» у Качка.

Тем временем вернулись Кум и Кефир. Доклад их был короткий:

– В лагере «духов» обычная суета. Но группу преследования они, видимо, готовят. Десяток молодых, прытких ребят – держатся особняком, увязывают рюкзаки, готовят оружие. Троих мы встретили на встречном курсе. Шли, наверное, на нас втихаря поглазеть… Убрали тихо. Это, думаю, тоже их задержит…

– Ну и ладненько. – Седой бросил быстрый взгляд на часы. – Пора, пацаны!

Быстро определив порядок боевого охранения в пути, группа, прижимаясь к тенистой стороне скального массива, ушла вверх по лощине.

Группа медленно поднималась на кряж, скользя и спотыкаясь на каменных осыпях. Этот участок был безлесный, покрытый местами клочками желтовато-серой, выгоревшей под солнцем травы. Шаги разведчиков сдвигали с места целые пласты слежавшегося камня, которые, осыпаясь, обнажали более темные, влажноватые от росы и не выгоревшие на солнце камни. Поэтому отследить их путь не представляло для преследователей никакого труда.

Только через час тяжелого, изматывающего пути группа вышла к небольшой рощице из чахлых зарослей боярышника, и Седой скомандовал привал.

Разведчики без сил повалились на прохладные камни, сбрасывая с плеч пропотевшие разгрузки. Глотнув воды из прогретых солнцем фляжек, ощутили зверский голод и дружно захрустели галетами. Говорить не хотелось, да и не о чем было сейчас говорить.

Седого мутило. Зверски болела голова. Выпив пару глотков воды, он отошел в сторонку, и его нутро вывернулось наизнанку. Он не стал колоть себе промедол, а, покопавшись в аптечке, вкатил два кубика анальгина, зная, что это ненадолго. Посмотрел на часы и, увидев, что группа выбивается из графика, махнул рукой вперед.

На плато вышли с опозданием в 15 минут, и Седой сразу усадил Филина за рацию. Из-за рваного рельефа местности долго не удавалось «продавить» связь, и когда наконец ответил дежурный радист группы связи, еще полчаса не могли найти начальника штаба, который выехал на какие-то согласования.

Седой, терзаясь болью, смочил бандану водой и наложил на лоб, но теплая вода мгновенно стала горячей. Он больше не мог терпеть и все-таки вколол промедол. Стало легче.

Наконец отозвался начальник штаба. Седой говорил медленно, растягивая слова, – действовал наркотик.

– Мы в точке эвакуации. «Духи» выслали за нами отряд преследователей. Они не так измотаны, как мы, и думаю, через час они будут здесь. Ты знаешь, Васильевич, что мы вышли налегке, не планируя затягивать в общем-то несложную эвакуацию с применением «вертушек». В итоге мы в жопе: без достаточного БК, без продовольствия, без дополнительного радиста и батарей для единственной рации…

– Что ты предлагаешь? – Начальник штаба был зол – кто-то конкретно потрепал ему нервы до разговора с разведгруппой. – Мне сейчас нечем тебе помочь. Над Ханкалой сплошная облачность – полеты отменены. Мы сейчас связываемся с Моздоком, возможно, будет какой-то вариант перебросить «вертушки» оттуда.

– Неужели на точках подскока нет ни одной «тушки»? Васильич, такого же быть не может.

– Еще как может! – Начальник штаба уже кричал. – Сейчас идут сразу две колонны в горы. Одна из них – Центроподвоз – более ста единиц техники идет на Энгиной. «Вертушки» задействованы на обеспечении безопасности колонн. А с Ханкалы я не могу поднять сейчас ни одного борта!

– Васильич, делай что-нибудь! Мы переживем все, ты знаешь, но не отсутствие боеприпасов. У нас с собой минимальный БК – это полчаса интенсивного боя. Потом рукопашка. Потом – кабздец!

– Каскад, не доставай меня! Прошу по-братски! При первой же возможности я отправлю за вами борт. Дай мне спокойно работать!

– А я тебя уже достал? Вот как… Ладно, работай спокойно. Но имей в виду: запасных батарей у нас нет, поэтому мы будем выходить на связь через каждые полчаса. Питания хватит до 20.00. Потом мы будем без связи.

– Давай тогда ежечасно. Береги батареи. Без связи точно будет то, что ты сказал… Давай, брат! СК…

– Давай-давай! Брат… – Седой с раздражением отбросил ларингофон.

Он поднялся и отошел к южной оконечности плато. Что-то долго рассматривал в оптику и, вернувшись к группе, сказал: